Людмила Гурченко, год за годом исправно подтверждающая статус несгибаемой звезды, “чушью собачьей” назвала легенду о пошатнувшемся здоровье, гулявшую по прессе, яко ветер вольный. Легенда была облачена даже в репортажную форму с институтом Склифосовского в центре горестного сказа, и корреспонденты употребляли жуткое слово “капельница”. Гурченко обозначила эти толки как “типичные для лживой прессы, традиционные для себя”.
Итак, с самочувствием все оказалось на мази, но грустное тоже наличествует все-таки: Гурченко осталась одна. В энный раз. “Нет счастья на земле”, и у артистки остались только три подруги. “Зато какие!”
Отар КУШАНАШВИЛИ, “НВ”.
