наших пределах любой форум развлекательного свойства, где артсписок открывается именами громкой (некоторые особо остроумные определеяют ее как “сладкую”) парочки – Аллы и Филиппа, автоматически получает статус масштабного события.
Но если означенный “прибой” ублажал слух в Севастополе, то какие же это наши пределы? Это, вестимо, чужая сторона. Вроде бы. А вроде нет. Тот же разор, но пострашнее. Те же проблемы, но поострее. Та же жадность до зрелищ. Против нас – гипертрофированная.
Фестиваль учинили все те же: Торговый Дом Кондратевских, голове которого Сергею Шуриге еще нет трех десятков лет, а есть уже монблан победных реляций, неслыханный успех на ниве популизма и циклопические амбиции, что не есть плохо, и фирма “Ангажемент”, глава которой Борис Гительман был обозначен в афишах как продюсер действа, за неделю до Севастополя раздул кадило в честь своего въезда на белом коне спервоначалу в морской город, а после в Москву, но так и не явился, послужив предметом наибольшего разочарования тех журналистов, которые вообще-то в курсе, что наш шоу-бизнес суть сапоги всмятку и первое свойство его адептов – безбожно заливать, но еще уповавших: не до такой же степени!
Украинцы оказались восприимчивы к русскому попу большой и средней руки. Не вдаваясь в политические дрязги, лишь обнародуем свое первейшее согласное ощущение: большая загадка – как на Украине не выродиться в безнадежного пессимиста. Пусто и уныло как-то. Похоже, девять из десяти под хмельком, гремели танцульки под Варум, матросы рыдали и матюгались под Шевчука.
Но к фестивалю это не имело отношения. Сработан он очень крепко, и нам невдомек, почему те лихие люди, которые теряли здоровье, устраивая его, заказали нам употреблять их имена в печати. Какие-то, черт, дурацкие интриги!
Но Шурига на пресс-конференции уверял пишущую братию, что для него “прибой” – событие так себе по масштабу, в общем, и не событие вовсе. Полагаем, то была бравада. Равно как изображение неведения, кто есть – “Любэ”, кабаре-дуэт “Академия”, Вески (которая Анне) и так далее по пестрому списку. Он отказался назвать цифирь, которую пришлось вбухать в мероприятие. Он признался, что западную музыку не признает, а нашу слушает спорадически, и тех, кого он слушает, как вы догадались, зовут Алла и Филипп.
Если правда, что “молодым” на обоих было выдано сто тыщ зелеными, то наш привет вашему столу, молодые! Под фанеру – сто, решись на живое исполнение, верно, затребовали бы вдвое больше?
В разгар феерии над берегом, облепленным шестидесятитысячным людом, начал кружить вертолет, “бомбивший” окрест цветами. Вертолет ловили прожектора, Барыкин пел сладкий реггей – очень впечатляюще.
Слабость в том, что “прибой” хочет быть зараз и серьезным явлением шоу-бизнеса, и обольстительной тусовкой. Это утопия. Из сугубо эстрадных достижений выделить нечего. Фанера есть фанера, она уравнивает всех. Другое дело – и фанера бывает разной. Если она агутинская – это одно, если группа с запальчивым наименованием “Гуляй” – это другое.
Вески отрастила роскошную гриву, народу было страх сколько, иллюминация, цветы, шампанское, девушки – ну чего, право, привередничать? Был Леонтьев – раскрепощенный, хмельной, какой-то бедуинистый. Даже спейcовец Дидье Маруани почтил фестиваль. Кажется, сто световых лет минуло, как он нас подкупил космическими переливами, а в Севастополе все так же напирал на клавиши и очень удачно вписался в проект отвлечения и нас, и хозяев от свинцовой будничности – там еще более свинцовой, нежели здесь.
Александр АЛЕЙНИКОВ,
Отар КУШАНАШВИЛИ.
(Москва – Севастополь – Москва).
Авторы выражают благодарность пресс-атташе фестиваля госпоже Т.Черновой за содействие в подготовке материала.
