Агитационная деятельность Прыжова

Рубрики: [Разное]  

Об этом Прыжов так рассказывает: «Кто я? и что я? Я был чисто труженик; был еще честный человек; я по самой природе не был агитатором, хотя не раз рука зудела, но в агитаторы меня выдвинули, вымучили, выдавили… Ну, — сказал я, — коли так, сукины дети, так пойдем! Деспотизм спек яичко, а теперь его съест…»

Что означает эта патетическая тирада? Если он хочет сказать, что невозможные социальные условия жизни толкнули его на революционный путь, то это, конечно, так, но ведь так «выдвигает, вымучивает, выдавливает» жизнь и всякого подлинного революционера. Нет, он хочет сказать другое, а именно: что он стал «агитатором» вопреки своему желанию, подневольно. Но это как раз не соответствует тому, что мы знаем о прошлом Прыжова до его участия в кружке нечаевцев. И еще вопрос: к какому времени, по его собственному указанию, стал он «агитатором»?

Вспомним из его же «Исповеди», что уже в 1862 году, когда по делу «вертепников» были арестованы его друзья Козлов, Челищева и другие, то и он ждал ареста и сжег свое сочинение «История свободы в России». Вспомним и то, что сочинение это было такого рода, что в качестве виньетки для него был нарисован бордюр из цепей, а по четырем углам — виселица, топор, плаха, кандалы, плети и… Петропавловская крепость. Вот как, значит, задолго (еще в 1862 году) ему провиделась та крепость, в которую он попал, пожалуй, с сильным, против своих ожиданий, запозданием. Но в нашем распоряжении есть еще более решающее свидетельство о давности революционных устремлений Прыжова. В письме от 1909 года к Чешихину-Ветринскому Петр Федорович Николаев, один из видных каракозовцев, сообщает следующее: «Не следует забывать, что кружок (каракозовский) имел близкое отношение с Успенским и Прыжовым, возбуждался даже вопрос об их привлечении, да они и сами просились…»

Да, этого «не следует забывать»: если б в это сухое и беглое указание Николаева удалось влить конкретное содержание, то слова Нечаева о том, что священный день 4 апреля 1866 года, день покушения Каракозова на Александра II, является началом их, нечаевцев, деятельности, зазвучали бы для нас по-новому. Но, как правильно указывает Б. П. Козьмин, только теперь мы начинаем собирать материалы, которые дадут возможность историку отвести для деятельности Нечаева определенное место в истории нашего революционного движения, только теперь мы начинаем устанавливать, чем именно нечаевское дело органически связано с революционным движением 60-х годов.

В отношении Прыжова это указание Николаева, во всяком случае, свидетельствует, что вовсе не в 1869 году он сделался «агитатором», а еще за три года до этого он уже просился в кружок каракозовцев, и не один, а с тем же Успенским, с которым и благодаря которому стал нечаевцем.


Леонид Миров


Оставьте комментарий



««« »»»