Помните анекдот про старушку, которая пыталась выяснить, кто придумал социализм, мол, если бы ученые, так они бы сначала на собаках попробовали? В последние годы этот анекдот застойных времен стал чрезвычайно актуален: социальные эксперименты на живых людях в нашей стране – дело привычное. Одной старушкой больше, одной меньше, когда речь идет о светлом будущем, к чему мелочиться – мы за ценой не постоим!
Весной 1997 года был организован Институт новой экономической политики. В чем заключается суть НЭПа конца 90-х годов, будет ли жизнь старушки чего-то стоить при новом раскладе политических карт? Возглавил Институт НЭПа мужчина в самом расцвете сил с редкой для наших широт фамилией АССЕКРИТОВ. Многие фамилии в древности указывали на профессиональную принадлежность: “ассекритосом” в Византийской империи именовали одного из приближенных базилевса – писца, который записывал высочайшие приказы и был, по сути дела, правой рукой императора.
Станислав Васильевич Ассекритов – достойный представитель своей фамилии, он член Экспертного Совета Правительства России и утверждает, что ЕДИНСТВЕННЫМ ПОКАЗАТЕЛЕМ НЭПа должен стать УРОВЕНЬ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ. Цена жизни старушки должна стать государственным приоритетом.
Хотелось бы верить!
– Станислав Васильевич, с начала перестройки и реформ прошло уже десять лет. Никакой эйфории в обществе не осталось, никто уже не смеет утверждать, что реформы принесли нам несомненное благо. А могут ли вообще у нас в России экономические реформы привести к чему-нибудь хорошему?
– Я не хотел бы огульно охаивать все, что у нас в России сейчас происходит. Я не могу подходить к оценке реформ только как экономист, лучше смотреть на них с позиций гражданина. Реформы делаются не для экономистов и политиков, их суть должен понимать каждый рядовой гражданин. Только когда понятны смысл реформ, их цели и задачи, когда законодательная и исполнительная власти действуют целенаправленно и осмысленно, тогда каждый гражданин ощущает на себе положительные результаты… Я не могу сказать, что ничего положительного в плане реформ у нас не происходит.
– У слова “гражданин” есть высокое понятие – сознательный член общества, готовый ради всеобщего благополучия пожертвовать своим личным счастьем. С 17-го года наше государство ориентировалось только на таких сограждан, остальные были щепками на всеобщем социальном лесоповале. Так вот, с точки зрения обывателя, жить стало хуже.
– В 92-м году, когда я работал над всеми этими проблемами у академика Шаталина в фонде “Реформа”, мы по отношению ко всем действиям правительства занимали остро критическую, но конструктивную позицию, и все пять лет реформаторской деятельности правительства по существу нас не удовлетворяли ни с точки зрения профессиональных экономических оценок, макроэкономических показателей, ни с точки зрения зарождающихся тенденций.
– Мы приближаемся к президентским выборам, и в связи с этим начинаются перемены во властных структурах. Похоже, что внезапная отставка правительства является первым шагом в этом направлении. Вдруг появляется никому не известная фигура Кириенко. А главный вопрос, который всех волнует, но так и не находит ответа – будет ли нормальная жизнь у нормального человека? Станислав Васильевич, вы руководите Институтом новой экономической политики. А что представляет собой экономическая политика власти? Не является ли она очередным крючком, на который хотят поймать избирателя? Может, это всего лишь игры приближенных к власти, затеваемые с целью отвлечь избирателя от насущных проблем?
– Давайте пойдем по порядку. Выборы президента – тема самостоятельная, и использовать сегодня отставку правительства в качестве такого предвыборного шага Ельцин, я думаю, не стал бы. Скорее всего, все-таки возобладал здравый смысл и понимание реально происходящих процессов в жизни нашего общества. Ближайшее окружение Ельцина и он сам, по всей видимости, пришли к выводу, что правительство Черномырдина оказалось несостоятельным. Пять лет – срок достаточно большой для того, чтобы можно было не только переломить ситуацию, но и вывести страну на рельсы подъема экономики и повышения благосостояния жизни народа. Но всего этого не произошло, и 5 лет обещаний, 5 лет заклинаний о том, что мы давно уже преодолели кризис и находимся на стадии экономического подъема, о том, что инфляция сбита и дефицит бюджета у нас соответствует требованиям Международного валютного фонда – все эти разговоры так ни к чему и не привели. Для простого гражданина эти цифры ничего не говорят, мы не можем пощупать их руками, тем более съесть. Команда Черномырдина действовала в режиме пожарной службы: периодически гасились очаги недовольства, вызванные систематической задержкой зарплаты, пенсий, неоплатой госзаказа оборонщикам, сокращением помощи селу, снижением размеров субсидий регионам – все эти факты превратились в систему, а значит, правительство не справлялось с управлением экономическими процессами, и эти болевые точки периодически давали о себе знать как индикаторы непрофессионализма, неблагонадежности правительства. Индикаторы сигнализировали – стабилизации нет: есть кризис неплатежей, бюджетный кризис, расстроена вся финансовая система, растет теневой сектор. И отставка правительства в этой ситуации вполне оправданна. Простому люду безразлично, кто возглавляет правительство и кто будет в кабинетах заседать. Его интересует вопрос не праздный: когда же изменится наша жизнь к лучшему? Имя Сергея Кириенко действительно новое в этой ситуации, но, судя по его первым, пусть недостаточно аргументированным, но все-таки привлекательным и интересным заявлениям, возникает уверенность, что должны произойти положительные изменения.
– У нас уже была молодежь в правительстве…
– Да, это верно. С приходом Гайдара и его молодой поросли, собственно, и начались перемены. У Кириенко практически нет опыта управления крупным хозяйством и тем более страной, и, возможно, знаний не достаточно. Но он сделал очень серьезные заявления о необходимости укрепления государственных рычагов управления, реально оценив нынешнее положение в экономике. Это очень смелое заявление, т.к. все в один голос, начиная с Виктора Степановича и его первых вице-премьеров все время нам говорили, что благополучие и достаток уже близки, а Кириенко не побоялся сказать, что положение в экономике более чем печальное.
– Может, здесь одной честности недостаточно, нужно иметь реальный план и реальные возможности его исполнения. Достанет ли ему мудрости и сил, чтобы наконец-то вывести страну из кризиса?
– Ну, глава правительства никогда не бывает один. Речь идет все-таки о правительстве, состоящем из министров, руководителей государственных структур, которые обязаны реализовать ту программу, которая будет подготовлена.
– А нет ли дурного знака в том, что Кириенко приблизил к себе Гайдара и его команду прозападников?
– Да, действительно, этот факт настораживает тех людей, которые на себе ощутили политику Гайдара, и даже профессиональные экономисты, зная, на каких позициях стоит гайдаровская команда, испытывают серьезные опасения. Но обнадеживает другое. Даже если гайдаровцы готовили новую программу, а то, что прозвучало из уст Кириенко, совершенно не вписывается в их идеологию и стиль – значит, у него есть свое видение и понимание, а значит, есть надежда, что он быстро встанет на собственный путь, откажется от монетаристских догм, поймет, что надо менять курс реформ и методы их проведения. Проблема выживания нации, выживания России требует нестандартных шагов и мер, чтобы можно было коренным образом изменить ситуацию. О продолжении курса, благодаря которому мы оказались в глубокой пропасти, не может быть и речи. Конечно, курс надо решительно менять. Первое впечатление от коротких выступлений Кириенко очень приятное, его позиции и здравомыслие, умение общаться с людьми и умение слушать, умение делать правильные выводы и расставлять после этого правильные акценты позволяют надеяться, что этот молодой человек наделен недюжинными способностями и может исправить ситуацию. Но нужна новая экономическая политика.
Говоря о новой экономической политике, я могу с уверенностью сказать, что новое – это хорошо забытое старое. Например, все, что говорилось о приватизации на протяжении всех этих шести лет, оказалось блефом и аферой. Еще в 92-м году я говорил, что приватизацию нельзя рассматривать только как фискальную функцию, инструмент пополнения государственной казны. Эти деньги должны были идти исключительно на создание новой государственной собственности, которая затем с участием государства вновь трансформируется в другую форму собственности. Это, как говорится, источник приумножения государственной собственности, но ни в коем случае не инфляционные деньги, идущие на латание дыр госбюджета и тем более на какие-то социальные выплаты и т.д. Кириенко сегодня фактически сказал то же самое хорошо забытое старое. Если он будет идти по этому пути, значит, он сумеет выдержать, сумеет использовать приватизацию как инструмент структурной и инвестиционной политики.
– Я не понимаю, как сейчас могут происходить изменения в области приватизации; заново начать великий передел?
– Нет, речь не идет о том, что надо опять что-то национализировать. У нас еще достаточно много очень крупных объектов, которые подлежат приватизации, они не находятся в запретных списках, но эту приватизацию надо провести на основе нового подхода, не преследуя цели получить большие барыши и сразу пустить их на выплату зарплаты. Это бессмысленно, потому что сама природа государственной собственности иная. В упрощенном виде – это фабрики, заводы, магистральные трубопроводы, железные дороги и т.д. – и деньги. Когда меняется форма государственной собственности, она приобретает другое обличье: недвижимые объекты обмениваются на живые деньги, и объем государственной собственности не меняется. Но когда завод продан, а деньги пущены на выплату зарплаты, то размер этой собственности уменьшается, и тогда это противоречие сразу выступает на первый план. Если Кириенко сумеет навести порядок в приватизационном процессе, то это поможет ему решить в первую очередь вопросы структурной переориентации экономики. Надо выбирать те ниши, которые требуют государственной поддержки, дальнейшего развития, помощи государства, и вкладывать туда деньги в виде инвестиций, в виде капитальных вложений, поднимать эти отрасли и одновременно освобождать себя от ненужного бремени управления другими объектами, от которых можно и должно освободиться. То, что Кириенко в своих первых выступлениях заявил о необходимости сохранения государственного пакета акций за такими гигантами, как Газпром, РАО ЕЭС, что не следует торопиться с акционированием Министерства путей сообщения, что надо подумать о том, как сохранить нашу авиацию, – абсолютно правильные шаги, надо уметь управлять этими субъектами хозяйствования. Тогда будет реальный смысл: ведь это не только государственный интерес и национальная безопасность, это и государственные доходы, и немалые.
– Права ли Дума, требуя от Кириенко программу правительства?
– Думаю, что нет, потому что программа правительства – это документ, который является ежедневным дневником, как у ученика, которому задают домашнее задание. Так и программа правительства – это достаточно детальный план, который должен иметь не просто какие-то направления, но за каждым из них должно стоять экономическое обоснование: надо просчитать материальные, трудовые, финансовые ресурсы, которые пойдут на их реализацию, надо просчитать экономический эффект от реализации конкретного плана, и исполняющий обязанности премьер-министра не может в одиночку и в одночасье такую программу составить. Это ведь программа правительства, а не Кириенко.
Если бы Дума потребовала от него представить свое собственное видение дальнейшего экономического развития страны, тогда понятно. Тогда можно понять, есть ли у человека представление, как он собирается исправлять ситуацию, и он может с такой концепцией с ними поделиться, выслушать мнение оппозиции, ученых, независимых экспертов и исправить свое собственное видение. Программа правительства – это коллективные труд, это труд всего кабинета министров, поскольку каждый член правительства отвечает за свое направление, вносит в эту программу свою собственную лепту и понимает, за что он будет отвечать в дальнейшем. А сейчас что получается? От Кириенко требуют представить программу, за которую потом должны будут отвечать новые министры. Это не совсем верно, и такие программы за два дня и даже за неделю не делаются, и какой бы опытный специалист ни брался за такую программу – это будет не программа, а нечто вроде тезисов, обоснование основных направлений новой экономической политики.
– Президент предложил лидерам фракций назвать кандидатуры министров. Возможно ли такое коалиционное правительство? В этом предложении есть момент заигрывания с Думой.
– Вы совершенно правы. Вообще теоретически, конечно, коалиционное правительство возможно. Можно пойти на такое бразильское поппури из песен, где каждая фракция представляет своего человека и портфели поделены пропорционально численности каждой фракции: коммунисты получат, условно говоря, пять портфелей, “Яблоко” и ЛДПР – по два портфеля, “Народовластие” – один портфель и т.д., и т.п. Совершенно понятно, что такое правительство работать не сможет. Для того, чтобы реализовать какую-то очень серьезную программу, тем более программу, которая будет радикально менять то, что происходит в нашей жизни, изменять направления, изменять курс, выводить нас на траекторию экономического подъема. Такую программу должны делать единомышленники, и реализовывать ее должны тоже единомышленники, т.е. люди, которые четко себе представляют цель и не расходятся во взглядах. Оппозиция в данной ситуации (вообще оппозиция – хорошее слово, она всегда должна присутствовать) проглотила эту пилюлю от президента. Все начали лихорадочно готовить списки кандидатов в правительство. 7 апреля состоялся “круглый стол” с участием лидеров всех фракций, где президент четко заявил, что он не поддерживает идею коалиционного правительства. Но при всем при том во фракциях Думы имеются достаточно умные и грамотные специалисты, которые могли бы войти в состав нового правительства, но это должно определяться прежде всего не партийной принадлежностью, а исключительно профессионализмом.
Кириенко и его окружение, видимо, хорошо понимают, что необходимо собрать команду единомышленников, и самое главное – людей ответственных, потому что то правительство, которое ушло в отставку, вообще ни за что не отвечало: за задержки пенсий – никто не отвечал, за задержки зарплаты – никто не отвечал, за голодные забастовки учителей и врачей – никто не отвечал, за все это безобразие, которое происходит, – никто не отвечал и отвечать не собирается. Надо сделать так, чтобы каждый член правительства, каждый был подотчетен и отвечал не только своим креслом за происходящее, но и своей головой, чтобы он за свое решение и поступки нес ответственность в соответствии с законом и Конституцией. Только такая команда, зная, что ей предстоит и какая мера ответственности ее ожидает, может ввязаться в этот бой и вытащить нашу страну из той глубочайшей пропасти, в которой мы все оказались.
– Как вы думаете, почему коммунисты и Явлинский отвергли кандидатуру Кириенко?
– Ну, это чистейшей воды политика. А точнее – политический торг. Явлинский утверждает, что только им возглавляемое и сформированное правительство может привести к положительным сдвигам в экономике. Такая постановка вопроса имеет право на существование: он политик и экономист со стажем, у него есть опыт работы в государственных структурах, в аппарате правительства. Конечно, он имеет право претендовать на этот пост. Но надо считаться и с мнением Президента. Коммунисты – самая сильная фракция и по численности, и по всем рейтингам, в которые лично я не верю. В этой ситуации они стараются лишний раз продемонстрировать свою политическую силу, что в общем-то оправдано. Они заявляют, что не проголосуют, но единственный их аргумент, выдвигаемый против Кириенко, – это то, что он слишком молод, что у него нет опыта. Все так, но это эмоции. А хотелось бы, чтобы самая сильная фракция аргументировала профессиональным языком, по каким мотивам они не согласны с тем, что предлагает Кириенко. Возможно, он примет все их замечания. Может быть, даже кого-то в правительство возьмет. Простым отрицанием не исправить ситуацию.
– Вы считаете возможным роспуск Думы в данный момент?
– В принципе возможно, но очень опасно. Оппозиция все же нужна. Мировая практика, а уж тем более наша российская, говорит о том, что любые деяния власти должны быть хоть кому-то подконтрольны. То, что законодательная власть в лице Думы стала оппозицией, конечно, не совсем правильно, лучше, когда власти исполнительные и законодательные действуют согласованно, без скандалов и взаимных упреков – тогда быстрее решаются все проблемы. К сожалению, у нас этого нет, но если эту ветвь власти сегодня убрать, то тогда нарушается вся система сдержек и противовесов. Наша Конституция уникальна и специфична, она готовилась под Бориса Николаевича и наделила его гигантскими полномочиями. Поэтому после роспуска Думы мы вступим в полосу регулирования и управления страной путем печатания указов Президента. Исполнительная власть во главе с исполняющим обязанности превращается в послушный карманный кабинетик, действующий без оглядки на законодательную власть, ибо ее попросту нет. В условиях нынешнего кризиса, в том типе долговой экономики, который мы имеем, в условиях гигантской коррупции такая форма правления породит еще больший беспредел. Вновь весь чиновничий аппарат будет выдергивать проблемы и вновь гасить пожары, а мы будем иметь еще худшую жизнь, нежели сегодня. Если Думу распустят, то ждать хорошего не приходится. Я рассчитываю, что этого не произойдет. Во-первых, Дума все-таки должна понимать ту ответственность, которая сегодня лежит на ней, и я надеюсь, что они проголосуют за Кириенко. Я его лично не знаю, но он мне просто симпатичен как человек, хотя этого еще не достаточно, чтобы быть премьером. Но то, как он говорит, что он говорит, как он себя ведет – это безусловно говорит в его пользу. Я считаю, что он может справиться, если будет продумана система подборки и расстановки кадров в новом правительстве. Если там будет сочетание знания, опыта и молодости, энергичности и взвешенности, то такое правительство сможет работать, сможет исправить ситуацию. Это сложно, но реально возможно. Правда, надо будет посмотреть, какие структурные изменения будут подготовлены. Ведь Кириенко поручено уполовинить весь аппарат правительства. При желании все можно довести до абсурда. Можно сократить весь чиновничий аппарат на 90%. Мы обладаем уже и советским, и российским опытом жития и бытия, и еще не было случая, чтобы после очередных ежегодных сокращений аппарат так катастрофически сокращался.
– Мне приходит на ум вегетативное сравнение: по весне обрезают кусты и они начинают лучше разрастаться.
– Да, на место одного сокращенного появляются два новых, аппарат пока разрастается. Российский аппарат разросся до немыслимых размеров, по существу в 93-м году он уже превышал численность всего правительства бывшего Союза, а союзное правительство имело еще 16 республик и абсолютно все планировало и всем руководило. Требование сокращения аппарата – правильное, но есть огромные силы, с которыми придется сталкиваться.
– Наблюдается еще такая тенденция, что у нас криминал рвется к власти. Возьмем пример с выборами нижегородского мэра.
– Это печальный факт. Методы, которыми там пытаются исправить ситуацию, – признак тотальной системы и даже не диктатуры, а беспредела, потому что если посмотреть, как все это происходило, после резких окриков из Москвы, поездки представителя президента на место, немедленно принимаются решения о несостоятельности выборов. Я считаю, что все это грубо, нечестно, непорядочно, не по-российски – это элемент беспредела, который мы наблюдали на протяжении многих лет, отчего собственно и процветает коррупция, процветает, по существу, государственный рэкет, усиливается роль телефонного права. Все это говорит о том, что мы еще очень далеки от подлинной демократии.
– На Западе человек, идущий в политику, должен всю свою жизнь, в том числе и интимную, выставить перед избирателями наружу.
– Я Россию никогда не пытался сравнивать с Америкой. Наше общество имеет свою ментальность, свое представление о том, что такое хорошо и что такое плохо, и у нас своя собственная мораль. Я не противопоставляю ее общечеловеческой, и этика поведения каждого политика должна отвечать общепринятым мировым требованиям и стандартам, но тем не менее то, что хорошо у них, не совсем обязательно должно применяться у нас. И выворачивание и демонстрация тех же деклараций, я считаю, для России – неприемлемая форма. В европейских странах, в Соединенных Штатах это действует уже на протяжении многих десятилетий, там существует отлаженный механизм, но и там нет такого требования, чтобы каждый гражданин демонстрировал свою декларацию о доходах. Это сопряжено с безопасностью и с правом личности на свободу. Применительно к России подобного рода декларации, я считаю, вообще нельзя делать, потому что это послужит прямой наводкой для различных криминальных структур.
Если чиновник будет честно показывать все доходы и недвижимость, которые у него есть, то после такой публикации на него обязательно “наедут” какие-нибудь бандиты и начнут его трясти. Понимая это, он, конечно, эту декларацию заполняет нечестно. Мы хотели, пользуясь крылатым выражением Черномырдина, как лучше, а получилось, как всегда. Поэтому я никогда не оглядываюсь в подобного рода примерах на Запад – надо искать свои собственные формы. Богатый чиновник, приходящий во власть, – это лучше, чем нищий чиновник, т.к. материальный уровень жизни изменяет образ мышления, изменяются задачи, которые каждый человек ставит в своем личном плане. Богатый человек приходит во власть, чтобы стать публично известным политиком, ну, где-то, естественно, и приумножить свое богатство, а бедный может поставить перед собой одну-единственную задачу – хапнуть как можно быстрее и побольше. И тогда что же это за чиновник, зачем он нам такой нужен? Выбирать надо с учетом особенностей нашего человека, особенностей нашего мышления, поэтому надо осторожнее подходить к западным примерам, ко всем подобного рода декларациям и ко всем остальным делам.
– Станислав Васильевич, как вы считаете, вся эта борьба за власть, все эти перемены в правительстве, они приведут, в конце концов, к реальному экономическому улучшению?
– Наверное, это самый главный вопрос. Президент, когда отправлял в отставку правительство, должен был подробнее прокомментировать свое решение. Выразив недоверие правительству Черномырдина, он должен был четко сформулировать, что он ждет от нового правительства – и это было бы правильно. В первую очередь надо решать чисто экономические и социальные проблемы, которые существуют в нашей больной экономике. Формирование нового дееспособного профессионального кабинета министров позволяет надеяться на лучшее. Если из практики хорошо забытого старого будут взяты на вооружение те рекомендации, которые мы когда-то готовили и почти каждый год публиковали, но к которым в то время не прислушались, то можно надеяться на более быстрые сроки изменения ситуации. Допустим, мы говорили, что необходимо ввести систему показателей в виде социальных индикаторов. Например, существует минимальный прожиточный уровень…
– У нас даже зарплата этому уровню не соответствует.
– Вот это и есть критерий. Должна быть поставлена задача – прожиточный уровень и минимальная заработная плата и пенсия должны уравняться. Или из другой сферы. Устанавливается показатель в виде предельного числа безработных. Если государство не справляется с этими задачами, значит, это свидетельствует о его неправильной политике. Таких индикаторов может быть очень много. В свое время Совет Безопасности Российской Федерации разрабатывал так называемые критические пороги неких экономических показателей, переступать за которые нельзя, ибо утрачивается национальная безопасность.
– По-моему, у нас уже давно перекрыты все показатели и все пороги…
– Совершенно верно, поэтому сегодня надо четко сформулировать цели и задачи, и они должны быть новыми, а не в виде дефицита бюджета в размере 5 – 7%, инфляции 3 – 5%, не об этом речь должна идти. Задачи должны быть отчетливы и понятны и связаны с жизнью человека, с его потребностями и нуждами. Для того, чтобы народ почувствовал перемены, необходимо все реформистские действия направить на снижение социального напряжения. Должна быть налажена система выплаты заработной платы, пенсий, их повышения и индексации в меру инфляции – вот все эти вопросы и должны быть решены в первую очередь. Нужно навести порядок в бюджетной сфере, которая сегодня находится в нищенском положении: мы с вами являемся свидетелями голодных смертей учителей – таких вопиющих фактов быть не должно! Если опять социальные вопросы будут размыты по всем министерствам и ведомствам, по всем вице-премьерам, то ждать хорошего не приходится. В предыдущем правительстве мы все это видели, за эти вопросы отвечали все, а там, где семь нянек, там дитя без глазу. Такого быть не должно! Решение того или иного вопроса должно быть закреплено за конкретной личностью, не должно быть смешения функций и понятий. Для того, чтобы жизнь наша с вами наладилась, чтобы жить стало веселее, необходимо сделать правительство дееспособным, понимающим и самое главное – радеющим за дело. Уровень жизни населения! Вот зададим этот показатель, и вы за него отчитываетесь. И не надо нам никаких доводов о том, что вырос объем добычи суперфосфата и объем производства шпал для железных дорог – не это нам надо! Скажите, что завтра реальная заработная плата вырастет, и отчитайтесь за это, скажите, что завтра бюджетная сфера получит дополнительные инвестиции и будет развиваться, и не будет никогда отключения электроэнергии, и наши дети будут сидеть в отапливаемых школах, а в больницах роженицы будут рожать в нормальных условиях, а не при выключенных электрических приборах. В новой экономической политике социальные проблемы должны стать ориентиром развития общества.
Елена ШАХМАТОВА, доктор искусствоведения – специально для ИД “Новый Взгляд”.
