Я студентка. Большую часть своего свободного времени я посвящаю музыке, потому что для меня музыка – это жизнь.
Конечно же, я не имею в виду надоедливо-однообразные хиты нашей эстрады! Я предпочитаю Настоящую Музыку!
И не могу понять и оправдать ненормальных (по-другому их не назовешь) фанатов, которые преследуют своих кумиров и живут только для того, чтобы когда-нибудь хотя бы просто постоять с ними рядом. Ведь противно видеть, когда ничего еще не смыслящие в этом безумном мире подростки с гордостью на блаженном лице сообщают, что буквально по пятам следуют за “своей звездой”. Сбегают из дома, живут непонятно где, существуют неизвестно на какие средства. И никогда не задумываются, во имя чего все это делают!
Именно этим людям я и хотела бы посвятить небольшую притчу. Я, конечно, не профессионал и заранее прошу за это прощения, но надеюсь, что вы все-таки ее напечатаете.
Только сразу хочу заметить, что я ни в коем случае никого конкретного здесь не имею в виду, все образы сильно утрированы, и в жизни, надеюсь, такого не бывает.
КУМИР
(Притча)
Жил на свете один певец. Был он сказочно красив и еще более популярен. Но вот он состарился, поселился в большом коттедже, нанял целую сотню прислуг и продолжал жить припеваючи, растрачивая накопленный капитал и пользуясь благами былой славы.
Однажды на пороге этого большого дома появилась дрянная, сгорбленная нелегкой жизнью старуха и на коленях умолила швейцара впустить ее. Взглянув ей в лицо, певец брезгливо поморщился:
– Что тебе надо? – фыркнул он, но старуха словно не услышала вопроса. Она пала ниц и залилась счастливыми слезами, неловко улыбалась беззубым ртом. – Когда-то я была молода и беспечна, и ветер гулял у меня в голове, – голос ее был скрипуч и бесцветен. – Я была красива, безумно красива… У меня были огромные прекрасные глаза, но я ослепла, разглядывая твои фотографии; у меня был чуткий, острый слух, но я хотела слышать лишь твою музыку и вскоре оглохла; был чудесный, кристально-чистый голос, но я желала петь только с тобой, только твои песни и потеряла его, мое бархатное, нежное сердце было наглухо закрыто для всех, в него я впустила лишь тебя одного; в меня был влюблен один молодой человек, и был он так сильно похож на тебя, что я позволяла ему это до тех пор, пока он не переменился. Я прогнала его, я много раз могла удачно выйти замуж и быть счастлива в браке, но я хотела сохранить себя для тебя… Я была добра, щедра, весела, но душу свою собиралась открыть лишь тебе. – Старуха замолчала, и хриплый кашель со стоном вырвался из ее впалой груди. – Я была богата… очень богата. И все это я хранила для тебя, только для тебя. Я всегда была твоей тенью, твоим невидимым спутником. Всю свою жизнь, все лучшие годы, свою молодость, красоту – все я отдала тебе; не скупилась ни на какие средства, не останавливалась ни перед чем, ни перед кем, я искала тебя. И вот, наконец-то, нашла и пришла к тебе… – Она поднялась и протянула вперед руки, тщетно поводя ими в воздухе, пытаясь что-то нащупать.
Певец с явным отвращением отодвинулся на другой край шикарного дивана и, окинув взглядом драные лохмотья, седые спутанные в паклю волосы старухи, раздраженно крикнул:
– Эй, ребята! Дайте ей что-нибудь и выведите поскорей отсюда! И поживее там!
Пара бритоголовых телохранителей бесшумно скрылась за портьерой.
– Пускай проваливает! – певец вдруг занервничал, видя, как слепая рыщет по комнате. Двое через мгновение вернулись, сунули что-то в руки старухи и, брезгливо взяв ее под локти, вытолкали со двора. И еще некоторое время пустынная улица оглашалась их хохотом и свистом.
“Кумир” недовольно поводил в воздухе своим некогда прекрасным носом:
– Надо бы окна открыть, проветрить, а то, не дай-то Бог, заразу еще какую подхватишь от этой нищенки!
АННА.
