Театр – как тюрьма. Единожды попавший туда шансов выбраться уже не имеет. Даже отмотав свой театральный срок и вкусив прелесть свободной жизни, ты сделаешь все, чтобы вернуться обратно. В Театр. В Тюрьму. В самую прекрасную из всех существующих тюрем.
Только начинается она почему-то не с контрольно-пропускного пункта, а с вешалки.
Впрочем, Екатерине УФИМЦЕВОЙ, отмечающей в этом году 10-летний юбилей своей авторской передачи “Театр+ТV”, наверняка виднее.
– Кать, для вас театр тоже начинается с вешалки?
– Для меня театр начинается с момента рождения. Потому как весь мир – театр. Это еще Вильям наш Шекспир заметил.
– Вильям мог и заблуждаться. Тем более, что никакого Вильяма никогда и не было. Во всяком случае, так утверждает историк Гилинов.
– Пусть утверждает, что хочет. Не все ли равно, какую фамилию носил человек, написавший “Гамлета”? Шекспир, Виктор Розов или, к примеру, Сергей Михалков… Важно, что этот человек был.
– Кать, ваша передача “Театр+ТV”, существует уже десять лет. Столько не живут, Кать…
– Да уж, мы, конечно, ветераны театрального движения на телевидении, но выходить на поклоны мы пока еще не собираемся. Сказать, что передача живет по инерции, просто в силу привычки к выходу в эфир, я не могу. Наоборот, желание работать, желание доказать, что мы чего-то стоим на телевизионном рынке, как никогда сильное.
Мне кажется, мы даже стали более азартны и честолюбивы, чем десять лет назад. Адреналин в крови пока еще присутствует.
– Я знаю, вы закончили театроведческий факультет ГИТИСа. Насколько образование помогает вам в работе? Или образование – отдельно, работа – отдельно?
– Двойственно все. Конечно, образование – очень важная штука. Театр – это особый мир, и в него войти не так просто. И поэтому база – пять лет института, потом три года аспирантуры – дала возможность научиться хотя бы немножко понимать этот мир.
С другой стороны, окончание ГИТИСа и мешает также. Ведь я по природе своей – не критик. Ну вот, не критик, и на этом настаиваю. И мои передачи совершенно не “критические”.
Когда я начинала работать, я, конечно, пыталась разговаривать по телевизору на том языке, которому училась в ГИТИСе. Это был особый язык – язык специалистов, язык театроведов…
– А “актерский” язык, он – другой?
– Совсем другой! Артисты эмоциональнее, артисты человечнее, артисты – ярче, скажем так…
– А хороший критик или, к примеру, ведущий театральной передачи должен быть артистом по своей природе?
– Нет, конечно. Хотя каждый человек – чуть-чуть да артист. И в какой-нибудь рядовой вязальщице-мотальщице может дремать такая скрытая Сара Бернар, что лучше не будить.
Дело, на мой взгляд, в том, что есть не только “человек думающий”, но есть и “человек играющий”. В разных ситуациях мы ведем себя по-разному, стало быть – мы играем. То есть играть – в природе человека. Но “играть” в жизни – это еще не значит быть профессиональным артистом.
Профессиональный артист – это совсем другое. Это огромная профессия, колоссальная, требующая обучения, требующая массы всяких специальных вещей.
– Неужели вам никогда не надоедают профессиональные ваши артисты со своими “специальными вещами”? Неужели не возникает время от времени желания послать их подальше, а самой – в Саратов, к тетке?
– Ну что вы?! Как и куда я могу послать Марка Анатольевича Захарова, Олега Павловича Табакова, Сан Саныча Калягина, Костю Райкина, Гену Хазанова? Вы в своем уме?!
Это все безмерно любимые мною люди. Пока готовишься к передаче, записываешь, монтируешь ее, думаешь о ней – проживаешь со своим героем целую жизнь. Он становится для тебя родным человеком. Хотя сам он об этом даже не догадывается.
– Но ведь какие-то люди могут быть вам неприятны?
– Неприятных мне людей я в передачу не приглашаю. Да и потом, что значит “неприятный человек”? Бывают люди, далекие от меня по взглядам, характеру и т.д. Но это не значит, что они мне неприятны.
Так ли важны взгляды, характер, если человек талантлив? Талант перекрывает все.
– Кать, можно воспользоваться вашей высокой театральной осведомленностью в корыстных целях? Скажите, на что стоит сходить?
– На шута сходите. На Балакирева. Это… гениальный спектакль. Я неслучайно сделала паузу – уж очень боюсь слова “гениальный”, но в данном случае оно вполне уместно.
Мощнейший спектакль, выводящий “Ленком” на какой-то новый уровень. А какие там Янковский, Захарова, Караченцов!!!
– Откуда же берутся гениальные спектакли, Кать?
– Как откуда? От Бога.
Александр КОГАН.