Заслуженные артисты России Любовь ЧИРКОВА и Валерий ЧЕРНЯЕВ представили публике музыкальный спектакль по мотивам книги Марины Влади “Владимир, или Прерванный полет”. Такая творческая личность, как Владимир Высоцкий, всегда вызывает самый живой зрительский интерес.
Из откровенной книги жены Высоцкого были выбраны самые сильные и проникновенные страницы. Вся неприглядность жизни поэта, окрашенная алкогольными излишествами, была изящно купирована. Актеры вынесли на суд публики историю неординарной и яркой любви. Спектакль “Я, Высоцкий Владимир” состоялся в Музее Владимира Маяковского на Лубянке. Там же Л.Чиркова и В.Черняев играют спектакль “Я, Есенин Сергей”.
Обращаясь к артистической семейной паре, мой первый вопрос прозвучал так:
– Скажите, вы давно вместе?
Валерий: – Тридцать два года. Познакомились мы на съемках сказки, где Люба играла царевну, а я пробовался на роль ее суженого, королевича Елисея. Но моя фактура киношников не удовлетворила. Староват, говорят, ваш царевич. Не сказка получается, а мезальянс. Но я не в обиде. Главное, что наша совместная жизнь получилась похожей на сказку.
– Ваша жена москвичка, а вы приехали штурмовать “Таганку” из Екатеринбурга. Из-за Высоцкого?
– Точно! Я и гитару-то в руки взял из-за него. Высоцкий был и до сих пор остается для меня больше, чем божество. В течение пяти лет мы работали в одном театре с Владимиром Семеновичем. Я не входил в число его друзей, мы просто были коллегами, в нескольких спектаклях я играл те же роли, что и Высоцкий – “Антимиры”, “Десять дней, которые потрясли мир”, “Пугачев”. Дело в том, что актеров с такой бешеной энергетикой, с такой сверхъестественной аурой я больше не встречал.
– Скажите, кто-то из ближнего окружения Высоцкого видел ваш нынешний спектакль?
– Мама Владимира Семеновича. Мы играли дневной спектакль и не знали, что она в зале. Поэтому, когда она подошла к нам после, мы, честно говоря, обомлели. Нина Максимовна сказала, что она словно увидела живого сына, что мы вернули его ей на какое-то мгновение. Этот отзыв для нас, конечно, бесценен. Самый близкий друг Высоцкого Валерий Золотухин написал очень дорогой для нас отзыв: “Валерию Черняеву и его Любаньке – моим друзьям сердечным, сделавшим лучший спектакль по Владимиру и Влади, как сказал бы Эрдман: самый дорогой венок на могилу великого поэта и нашего современника Высоцкого”.
– А Марина Влади как вашу работу оценила?
– Она видела запись спектакля, и ей понравилось.
– Вы объехали со спектаклем всю Россию и Европу, были в Греции, Израиле. За рубежом играете на русском?
– Конечно, хотя в зале не только наши соотечественники. Однако перевод не нужен. Вулкан и гроза не нуждаются в переводе.
– Говорят, голос – портрет души. Поразительное сходство вашего голоса с тембром великого барда сигналит о том, что ваши души близки.
– Согласен. Хотя если вы увидите меня в роли Есенина, то, думаю, скажете, что я похож на белокурого рязанского хулигана, “последнего поэта деревни”. На самом деле, я и не Высоцкий, и не Есенин, я совсем другой человек, но эти личности мне чрезвычайно интересны и близки моему сердцу.
– В спектакле о Есенине вы, Люба, выступаете в роли Айседоры Дункан?
Любовь: – А вот и нет. Айседоры там у нас нет вообще. Потому что, перечитав всего Есенина, мы были потрясены: он ни одного стихотворения не посвятил своей босоногой танцовщице. Ни одного! Согласитесь, это несколько противоестественно.
– Может, Сергей Александрович как-то зашифровал Дункан в своих стихах?
– Нет, на наш взгляд, он ее вывел за поток лирических признаний. Потому что в отношениях этих двоих, похоже, не было любви – только всепоглощающая, все сметающая на своем пути страсть. А одна лишь не окрашенная нежностью и заботой страсть, увы, губительна и недолговечна.
– А кого еще из поэтов вы хотели бы показать в своих композициях?
Валерий: – Лермонтова. Но вы знаете, он нам пока не дается – хоть плачь.
– Как же так – вы же лауреаты Международной Лермонтовской премии в области литературы, музыкального и изобразительного искусства?
– Да, но премия-то вручена не за работу над творчеством Михаила Юрьевича, а по совокупности заслуг…
– В настоящее время вы играете только свои спектакли или заняты и в репертуаре “Театра на Таганке”?
– Увы. “Таганка” уже не та. Из патриархов семидесятых в ней остался один Золотухин. Из культовых спектаклей прошлого уцелел только “Мастер и Маргарита”. Сейчас в этом театре нашему сердцу просто не на что отзываться. А ведь в свое время я вибрировал душой, когда просто входил в фойе. Ушло все это, к великому сожалению. Сцена “Таганки” больше не манит, а когда пропадает возвышенное, благоговейное состояние, лучше не лицемерить.
– А в чем вы видите силу актерского таланта?
– В способности импровизировать. Когда спектакль не повторяется и каждый день разный.
– Господа, у меня к вам один вопрос на двоих: как во времена нынешней оголтелой попсы и “клубнички” вы умудряетесь держаться в своем особом, я бы сказал, интеллигентом формате?
Валерий: – Может, формат как раз и помогает?
Любовь: – У нас есть программы по произведениям Ахматовой, Цветаевой, Пастернака, Окуджавы, литературно-музыкальные композиции о Великой Отечественной войне. Когда ты обращаешься к творчеству таких людей и к таким темам, просто немыслимо быть приземленным и примитивным. Мы оба не медийные личности, но это не мешает нашему зрителю любить нас.
Владимир СЕРГЕЕВ.
