Поп-музыка как средство оглупления

Ровно 20 лет назад во Франции была издана книга Эдуарда ЛИМОНОВА «Дисциплинарный санаторий». Глава, посвященная поп-музыке, была передана автором в августе 1992 года Евгению Ю.Додолеву для эксклюзивной публикации в его еженедельнике «Новый Взгляд». Предлагаем читателям «МП» сегодня самим оценить дальновидность автора, сумевшего описать тогдашний тренд развития поп-музыки. NB: Мы сочли возможным сохранить в публикации авторскую орфографию, правописание, его транскрипцию написания имен & фамилий.

Любой наугад взятый кусок из «Музыкальной правды» даёт о ней полное представление… рассчитана на людей с мозгами кошки, – писал позднее в своей книге «В плену у мертвецов» тов. Лимонов. Хотя про братский проект «Музправды» додолевский еженедельник «Новый Взгляд» (из авторский рубрики коего «Лимонка в …» вышла потом – как из «гоголевской шинели» – газета прямого действия «Лимонка») в одном из романов писатель заметил: «Через посредничество моего тогдашнего издателя Шаталова я приземлился в «Новом Взгляде»… Там собралась тогда сверхпёстрая компания экстремистов всех сортов: от Могутина до Жириновского. Я опубликовал в «Новом Взгляде» с полдюжины отличных вещей, так что вспоминаю газету с удовольствием. В ту эпоху в ней присутствовала жизнь. В венах газеты текла кровь…».

Фотосессия Эдуарда Савенко – в студии talk-show «Акулы пера» на канале «ТВ-6», которым рулил незабвенный вождь Иван-Иваныч Демидов. Наша «Музыкальная правда», кстати, в ту пору называлась «МузОБОЗом», и основатель одноименной передачи был учредителем газеты с начала 1995 года. 

Поп-музыка как средство оглупления

Никогда еще в истории человечества не раздавалось вокруг столько музыки. Хотим мы этого или нет, нас купают в музыке в супермаркетах, на вокзалах и в аэропортах, в оффисах, в ресторанах и квартирах друзей. Собравшись в компанию, ныне мало разговаривают, но сидя и стоя, топают ногами в такт доминатриссе музыке, подпевают ей или раскачиваются. Какому-то количеству people, как видно, мало этих порций, и они разгуливают по улицам и в метро с наушниками “walk-man”. “Видео-клип” – эта смесь музыкального номера и короткого фильма уверенно завоевала телевидение.

То, что обществу выгоден интерес молодежи к поп-музыке, выяснилось не сразу. Обыкновенно спорт и старого вида развлечения были использованы в качестве пасификаторов и оглупителей молодежи. Но после Второй мировой войны в арсенале транквилизаторов появилось новое средство. Вот что писал Хэмфри Луттелтон в журнале “Men Only” за 1960 г.: “С сороковых годов экономический баланс перевесился резко к тинэйджеру… Это факт, что подростки имеют больше свободных денег потворствовать своим вкусам и фантазиям, чем любая другая секция общества, вне пределов супер-таксового ремня. Прямое последствие этого то, что граммофонная пластинка заменила “песенную копию” как барометр популярности… И в большинстве случаев это исполнитель, а не песня – наиболее важный фактор”. “В основном на деньги тинэйджеров джаз наслаждался беспрецедентным бумом”, – констатирует мистер Луттелтон.

В пятидесятые годы джаз стал фундаментом суб-культуры “beat-generation”. Хипстеры и битники показались обществу вначале опасными, но понаблюдав, отцы администрации поняли “единственного крайнего нон-конформиста его поколения”, как назвала хипстера Каролин Бирд в “Харпэрс Базар” в 1957 г. Заметив по пути, что “очень соблазнительно охарактеризовать хипстера в психиатрических терминах, как инфантильного, но стиль инфантилизма есть знак нашего времени”.

“Джаз – это оргазм, это музыка оргазма…”, – со свойственной ему восторженностью писал молодой Норман Мейлер в “Белом Негре”. Оргазм или нет, но джазовые клубы того времени постепенно наполнились, и пластинки раскупались.

Потом пришел рок-энд-ролл. “Кого винить? – спрашивал тот же Луттелтон, жалуясь на качество поп-музыки своего времени. – Мы не можем приколоть все на тинэйджерс. Да, правда, они заказывают мелодию в наши дни. И это благодаря их жажде шумной музыки с четким ритмом, рок-энд-ролл и родственные ему стили сейчас преобладают в поп-музыке. Но если общество снабжает своих подростков карманными деньгами, оно не может осуждать их за траты (денег) в невзрослой и незрелой манере…”. Очевидно, обрадовавшись этой манере подростков тратить деньги, образовалось множество музыкозаписывающих компаний, а радио и позднее теле завели себе программы с популярными диск-жокеями в седлах, диктующими популярную моду. (В ретроспективе, оглядываясь назад, увидим жирного Элвиса в фуражке-капитанке и с гитарой, соблазняющего chick’s на мексиканско-калифорнийском пляже, как ныне недосягаемый эталон мачо. Уже Элвис срывался порой на сладкие нотки кастрата и совершал туловищем движения, в те годы неотносимые к движениям мужчины, но Элвис был без сомнения мужественный тинэйджер, лишь грозивший стать пэдэ или трансвестаем отцам – поколению тяжелых асексуальных гангстеров и бизнесменов, в случае, если отцы не подвинутся. Они подвинулись и поделились рынком.)

Flower-children озвучили свое существование как ни одно поколение до них. Философия хиппизма нашла свое наиболее яркое выражение в сладеньких песнях группы “Битлз”, в заунывном бормотании Боб Дилана. К инфантилизму, унаследованному от бит-поколения, прибавилась заметная феминизация – длинноволосая четверка “Битлз” на фотографиях того времени выглядит переодевшимися самочками, не говоря уже об общей нежноголосости и сладкодевичестве голосов. Стриженными в скобку миловидными девочками выпорхнувшие на сцены концертных залов мира сладкие мальчики “Битлз” точнейшим образом выражали психоструктуру нового поколения европейской молодежи, – ее бессилие, женственность, сладчайший эгоизм и безграничную эмоциональность. Культ эмоций, начавшийся джазом, растянулся на все пятидесятые, шестидесятые и добрую половину семидесятых годов. (Real man исчез куда-то, засмущавшись, может быть, уехал воевать в Конго, Алжир или Вьетнам, уступив место сладкоголосым и длинноволосым гитарным соблазнителям.) Может быть, потому, что энергия молодежи выразила себя в таком количестве музыкального шума, ярость ее была успокоена марихуаной, активность была убита открытием психоделических драгс, отрицание санаторной цивилизации ограничилось переворотом в модах одежды и поведения. В пасифизме, sex-promiscuity (она же сексуальная революция), в непротивлении насилию – “love”… Хиппи-движение сумело выразить себя лишь в безвольных молодежных бунтах. (Май 1968 г. в Париже, волнения 1969 г. в Беркли и пр.)

Парижские молодежные волнения гордо втиснулись в историю под названием “Революция”, однако, судя по множеству фильмов-документов, они были скорее массовым мюзиклом в жанре рок-оперы “Джизус Крайст Супер-стар”. Революция – серьезный жанр, и для постановки его требуются трагические актеры, а не актеры водевиля. А именно водевильными были участники хиппи-движения. (Может быть, за исключением криминального Мэнсона, случайно попавшего на водевильную хиппи-сцену. Единственного мужчины в движении.)

Любая параллельная социальная мода очевидно оттягивает силы и внимание поколения от задачи (чисто биологического инстинкта) отъема власти у старших самцов. Если бы русские юноши 1917 г. имели возможность потерять часть энергии, выразив ее в музыкальных воплях или растворив в наркотиках, кто знает, может, Революции не случилось бы.

Нормально, что общество встречает всякое новое явление враждебно. Старики – охранители санаторных нравов – некоторое время не признавали в переодетых под грязных девочек хиппи своих детей. Но убедившись, что дети так же успешно делают деньги на сладких песенках и крашенных вручную тканях, как их папы в адвокатских конторах и докторских оффисах, охранители успокоились. С тех пор у каждой новой бригады администрации нет больших проблем с ряжеными юношами, терзающими музыкальные инструменты на сценах мира. Условность мэссиджа, несомого поп-музыкой, понята обществом. Уже черному миллионеру Боб Марлей позволялось распевать и миллионами экземпляров продавать “Я застрелил шерифа” и “Революшан” без того, чтобы кому-нибудь пришло в голову убивать шерифов или совершать революцию. Однако когда из бутика Малколма МакЛаррена на Кингс Роад вышли в 1975 г. в порезанных тишортс Sex Pistols, старички в администрациях все же вздрогнули. Джонни Роттэн того периода был великолепным образцом тинэйджмужественности, куда более привлекательным, чем все герои поп-музыки от Элвиса, через кастрированного Боб Дилана до найтклубного и двуполого Дэйвида Боуи. Хулиганистый и агрессивный, злой Джонни Роттэн – как бы реинкарнейшан of bad boys – Рембо и Лотреамона, мог появиться только в бедном и абсурдном санатории Великобритании, где лорд Х. порой служит членом парламента от рабочей партии. В подлинности, на начальном этапе, связей стихии поп-музыки с эмоциональной стихией каждого поколения не приходится сомневаться. “Белый бунт” группы Clash и “Анархия в Юнайтед Кингдом” - Sex Pistols так же выражали свое поколение, как репертуар Фрэнка Синатры – свое время, а “Миссис Робинсон” и “Люси в небесах” – свое. Однако приручить движение, именно возникшее из АГРЕССИВНОСТИ тинэйджеров, оказалось нелегко. Музыкозаписывающему бизнесу пришлось потрудиться. (Пусть они и имели опыт, сам метод отрыва сообщения от его смысла был прекрасно использован бизнесом и средствами массовой коммуникации уже не раз.) Общими усилиями общества, музык. бизнеса и части самих punks движение было доместицировано и кастрировано в несколько лет. Сохранив внешние агрессивные атрибуты: металлическую неприятность звукового оформления, кожу, сталь и черные одежды (превратив их в утрированно театральные), punk-движение лишили его антисоциальной сути. (Punk-движение было близко к анархизму, было как бы его дада-вариантом, нигилизмом.) Тщательно остриженные и замакиированные punk и post-punk группы играют сегодня роли бунтовщиков, одетые в одежды бунта (выполненные авангардными дизайнерами) и издавая звуки, каковые положено издавать бунтовщикам. Clash превратились в такую же странствующую театральную группу, как и Kiss. Даже откровенно тяготевший к культур-фашизму Билли Идол приручен и оформлен в образ свежего атлета. Кажется, вот сейчас он предложит публике покупать только зубную пасту “Сигнал”, вынув тюбик из кармана. “Pretenders” – название одной из групп, может служить символической характеристикой punk-групп сегодня. Порой кажется, что Нина Ричи или Елена Рубинштэйн производят post-punk группы вместе с одеколонами.

Новейшие, восьмидесятых годов звезды и супер-звезды поп-музыки близки к Микки-Маусу, Батману, Доналду Дак, Супермэну и персонажам Визард оф ОЗ. Дедушками, первой моделью этой серии являются несомненно знаменитые Kiss. “Свирепые, огнедышащие, блюющие кровью… безумцы” (цитата из Фанзина) на семиинчевых платформах достигающих колен сапог, они были названы Gallup Poll, как предпочитаемая группа американских тинэйджеров в 1979 г. Дженни Симмонс, прославившийся ненормально длинным языком, им он умело манипулирует во время концертов, похож в мэйкапе одновременно на Дракулу и прибежавшего из комиксов ящера-бронтозавра. Интересно, что Фрэнк Синатра в свое время был кумиром девочек того же тинэйдж возраста. Налицо явная инфантилизация вкусов подростков.

Мужчина совершенно разгромлен в новом издании рок-стар. Только примеров Майкл Джаксона и Принца достаточно, чтобы иллюстрировать процесс иммаскуляции. Не мужчина, не женщина, но смесь – трансвестай, смахивающее одновременно на экстра-террестриал существо прыгает по сцене. Существо вызывает вначале неприязнь и недоумение, позже – стыд за него, и в конце концов жалость к уродцу-обезьянке. Неопределим не только пол уродца, но и раса. Дабы покупатели пластинок и видео сумели преодолеть подсознательный расизм, в целях безграничного расширения рынка кожу Джексона подбелили, выпрямили и выкрасили негритянский колючий кустарник волос, искромсали нос и губы. Любопытно, что писклявое существо воинственно антисексуально. Широко разрекламированная virginity Майкла Джаксона из частей в имидж “стар” 80-х годов, дабы делать большие деньги. Если коротконогий и жопастый Род Стюарт, похожий на обрюзгшую хозяйку борделя на пенсии, сочится жирным сексом 70-х, “Я-эпохи”, то хрупкий ET-травести Майкл Джаксон и вульгарный до тошноты latin-antilover маленький Принц (машущие конечностями в сопровождении ансамбля балетных пэдэ в костюмах балетных хулиганов) – есть барышни-старушки нового времени – эпохи пресной информативной революции бухгалтеров. Английский стиль изгнания мужественности, вполне в традиции ветхой англо-саксонской эксцентричности выживших из ума джентльмэнов, коллекционирующих женское интимное белье – это Бой Джордж.

Женщины отделались куда легче. Тина Турнэр в реинкарнированном виде хотя и смахивает на лесбиянку и садистку одновременно, и на блатную, только что освободившуюся из сибирского лагеря, и намекает на испорченные радости, которые могут внести в жизнь “бондаж и дисциплина”, все же остается очевидной женщиной. Хотя и немногие мужчины, очевидно, представляют свой идеал в виде Тины Турнэр.

Несмотря на его культурную легковесность, феномен поп-музыки следует зачислить в новейшие феномены нашего времени. Содержание сообщения, несомого пластинкой или видеоклип в лучшем случае второстепенно (так же, как и секс, “поп” не имеет знака. “Рок-энд-ролл за мир” – нонсенс), важен сам факт присутствия поп-музыки в жизни вот уже нескольких поколений санаторной молодежи. И теперь уже молодежи всего мира. И не только молодежи. Медиа же, разумеется, возвела исполнителей “поп” в ранг героев нашей цивилизации и спешно присоединила их к Пантеону человечества.

Все это не так безобидно, как кажется. Непомерное изобилие музыки угрожает мышлению. Социальная мода необыкновенно могущественна, и индивидуумам невозможно противостоять массовому психозу, потеснившему, а для некоторых возрастных групп (в случае подростков) диктаторски убравшему беседу, обмен мнениями из мест человеческих сборищ и заменившему речь музыкальным шумом. Сама – эмоции, стимулируя эмоции, поп-музыка противоположна мышлению. Враждебна мышлению.

Неужели никто не манипулирует увлечениями человечества, когда из других кулис (сами, без тычка в спину?) выпрыгивают Майкл Джаксон, Принц, Бой Джордж и вся банда? Невозможно доказать, разумеется, что верховное главнокомандование санаторной цивилизации, его старейшины, единожды собрались, скажем, в Женеве и решили поощрять распространение поп-музыки и управлять ею. И выбрали комитет, надзирающий за деятельностью музыкозаписывающего бизнеса и назначили хотя бы по одному представителю в каждую музыкальную и видеокомпанию. Вероятнее всего, такого комитета не существует. Однако не следует забывать, что санаторная цивилизация обладает достаточной гибкостью, чувствительностью и способностью к присвоению-обезвреживанию новых культурных явлений. (Невозможно было представить, что Clash, кричавшие в 1977 году “Бунт! Бунт! Я хочу бунт! Я хочу мой собственный бунт!” – уже через несколько лет станут приличной, кастрированной группой.)

Санаторной цивилизации выгодно сегодня приковать свою молодежь к “walk-man”, к радио, к Н1-Ф1 и теле, выгодно кормить молодежь музыкальным шумом, выгодно популяризировать поп-легенды в ущерб легендам о Мужчине-воине, выгодно, чтобы в видео-сценках молодые мужчины, одетые, как дети в детском саду, высмеивали свою собственную мужественность. Подросток на пороге половой зрелости, старая бл…ь, кастрат и гермафродит – вот герои поп-сцены сегодня. Но мужчина? Где же мужчина?

Мужественность изгоняется потому, что она представляет собой ненужные и враждебные санаторию и его укладу жизни качества: воинственность, самостоятельную волю человека, его достоинство. Именно они опасны для санаторного общества. Задача санаторной цивилизации – отвлечь молодежь и провести ее без крупных волнений в спокойный период, в тихие воды, лежащие где-то за тридцатилетием.

Если искусственно, путем трюков продержать поколение в подростковой стадии как можно дольше, не давая совершиться превращению подростка в молодого мужчину, возможно таким образом выпустить пар из раскаленного котла и избежать взрыва. Даже администраторы куда менее поворотливой разновидности санаторной цивилизации, ее восточной – советской модели, и те поняли наконец усмиряющее, пасифицирующее влияние поп-музыки на молодежь и приобщили ее к арсеналу средств оглупления.


Эдуард Лимонов


Один комментарий

  • F.U.C.K Y.O.U Looks That Kill :

    Уже была статья, не понимаю, зачем еще раз ее нужно было здесь опубликовывать. А потому, просто скопирую свой пост.

    Конечно, рассуждать на тему этой статьи спустя 20 лет, с учетом всего прогресса — не совсем справедливо, по отношению к Э. Лимонову. Ибо, знания, которые можно получить сейчас — намного обширнее, глубже, и яснее. Но тем не менее, если по факту — такой наивности я не видел уже давно. Во-первых, если автор относит к поп-музыке рок-музыку (что в принципе, верно), то почему такая сильная выборочность исполнителей? Про эпоху 80-х сказано в 2- словах и то в таком стиле: ну, там какая-то чухня в основном, типа песенок для детей. И это упуская из виду, что рок музыка прогрессировала в сторону агрессивности и утяжеления. И даже в 80-х, Metal имел мужественность, о которой нам так усиленно кричит Лимонов. Смотрим Manowar — вуаля. Пропаганда мужского накаченного тела, силы, агрессии, антифеменизма. Во-вторых, в тексте все склоняется к одному: появились, показали зубы, получили кусок мяса и успокоились. Да бред! Люди творили и вносили новое в культуру не потому, что это модно и за это они получат деньги, а наоборот. То, что им удавалось получить контракты — следствие, а не причина творчества. Художник не должен быть голодным. Мужчина с длинными волосами не «Real Man?». Видно, автор с историей не знаком в принципе. Вспомнил про англо-саксов, а не додумался узнать, что все саксы-мужчины, были с длинными волосами. И потерять волосы — было сродни потери свободы. В-третьих, разговоры о музыке. Кончено же, Эдуарду Венимаминовичу неизвестно, что музыка — это неотъемлемая составляющая человеческой жизни на протяжении огромного количество лет. Еще ранние хомо-сапиенсы делали из подручных средств (например костей), что-то вроде духовых трубок и играли! Они не умели, им просто звуки нравились. И это один из важных факторов развития человеческого мозга. Музыка — это математически сложная, логически завершенная конструкция. Она подразумевает под собой зарождения конфликта, основную часть и развязку. И при прослушивании музыки, человеческий мозг напрягается не меньше, чем при чтении книги. Другое дело, что поп-музыку в стиле Аллы Пугачевы не сравнить с творениями классиков типа Баха и Бетховена, но тем не менее. Говорить о том, что музыка заменяет общение, это как сказать, что разговорная речь мешает жизнедеятельности человека. Музыка — это тоже своеобразный язык. Итог: в общем, интересная статья, которую полезно прочитать всем, кто интересуется культурой, музыкой, политикой. Но важно, прочитать не для того, чтобы тупо согласиться, а для того, чтобы выработать свою позицию. Соглашаться с нагло вырванными из контекста фактами — это в как раз в стиле «пипл схавает» и зомбиящиков, которых так не любит г-н Лимонов. Будьте благоразумнее.

    Источник: http://www.newlookmedia.ru/?p=1594#more-1594
    © Издательский Дом «Новый Взгляд»

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Великолепная
«Романсы» ждут своего часа
Искусство как алиби
Коротко
Концерт в приморской таверне
Размер не имеет значения?
DVD-обзор
Гения заменить нельзя


««« »»»