Гуманитарная машина смерти

В издательстве «Европа» вышла книга Зигмунта Баумана «Актуальность Холокоста». Сама по себе рукопись не нова: впервые книга была издана в 1989 году в Кембридже и называлась «Modernity and the Holocaust» («Современность и Холокост»).

Бауман – прежде всего социолог. С социологической беспристрастностью он препарирует воспоминания о Холокосте, превращая индивидуальные истории в безликую статистику. На основании этих фактов Бауман выводит закономерности, по которым воспроизводит механизмы и технологии универсальной гуманитарной машины смерти.

Холокост, по утверждению Баумана, не есть уникальная трагедия еврейского народа. Холокост – это даже не чудовищное преступление одурманенной нацизмом Германии. В самом Холокосте безумия было не больше, чем в любой современной избирательной системе. Движущая сила смертельной машины – рационализм. Для того чтобы Холокост стал возможным, необходимо прежде всего воззвать к общественному разуму, обосновать его необходимость и эффективность. Не ужас жертв, а их спокойствие и разумность делали Холокост не просто неизбежным, но и весьма легким в исполнении: «Рациональные люди спокойно, смиренно и с радостью пойдут в газовую камеру, если только смогут поверить, что это – душевая кабинка». Такие же евреи-капо не скажут им об этом, движимые на первый взгляд рациональным чувством самосохранения. С тем, чтобы самим отправиться в газовые камеры уже на втором ходу.

Спокойный рационализм западного человека – лучший союзник любого тирана, утверждает Бауман. Он представляет Холокост стандартным производственным процессом эпохи модерна. Тут и генеральный план, и экспертные заключения, хороший управленческий аппарат, инновационные научные разработки. Гуманитарная машина в основе своей аморальна, для ее функционирования не требуются этические характеристики. Посредством этого понятные требования «наведения порядка» способны через шаг привести к уничтожению тех или иных неугодных групп.

Бауман утверждает, что Холокост породила не Германия, но сама modernity, современность с ее неизбежным общественным напряжением. Говорят, что к нам повестка Холокоста не имеет ни малейшего отношения: эпоха модерна закончилась, а в мире постмодерна и сетевых горизонтальных коммуникаций этот опыт едва ли повторится. Однако само название «постмодерн» не обещает нам шага вперед. Возможно, цивилизация лишь отклонилась в бок, с тем, чтобы именно сейчас и вырулить на «правильную» траекторию?

Почему эту книгу стоит прочесть в России 2010-го года? Вспомним хотя бы недавнюю историю так называемых «приморских партизан». Убивать – плохо, да. И консенсус о ненасильственном характере модернизации достигнут. Но как только твой знакомый, работающий в милиции одноклассник подменяется абстрактной категорией «мент», твое сочувствие направляется уже не на погибших при исполнении, а на банду вооруженных головорезов. «Менты» же «не люди», а «козлы», и это, разумеется, «всем известно». Мы видим все то же рациональное абстрагирование, которое наблюдалось у рядовых немцев по отношению к рядовым евреям.

Модернизационные решения начинаются не с создания принципиально иных производственных цепочек, дающих на выходе конкурентоспособные айфоны вместо ржавых жигулей. Навязчивая модернизация и есть современность, пишет Бауман. Другой социальный философ-космополит, Ульрих Бек, в свою очередь, определяет модернизацию как «осовременивание современности» или «рационализацию рациональности». Это, прежде всего, технократическое мышление и логика эффективности. Не заводы, приводящие к построению нового социума, но социум, способный создать новые заводы. Никакая модернизация, увы, не возможна без разговоров о цене модернизации и об ее врагах. Врагами германской модернизации были объявлены евреи, цыгане и неполноценные граждане. Ценой германской модернизации стал Холокост. Логика чистого рацио неизбежно будет приводить к тому, что цель станет оправданием любых средств.

Социолог Бауман уверен, что выбирая между рациональностью и этическими принципами, современный человек всегда выбирает разум. Невозможно заложить этику в гуманитарную машину. Пока нет четко оговоренных этических барьеров, технологизация зла может состояться в любой момент. И тогда все разговоры о ненасилии обернутся досужими рассуждениями, не более.

Что еще не написала в рецензии для книжного клуба Либерти, так это то, что переводить «Modernity and the Holocaust» как “Актуальность Холокоста” – крайне неудачно. Да и автор “Liquid modernity” товарищ Бауман не согласился бы переводить свою модернити как актуальность. Неточно, но ближе и нейтральней было бы “Современность и Холокост”. Впрочем, я бы вообще предложила “Модернизация и Холокост”.

Книга, кстати, была воспринята на Западе как еретическая. Ну еще бы, разнести старину Вебера и показать, что Холокост – порождение не Майн Кампфа, а духа капитализма.

Мария СЕРГЕЕВА.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Опять едет в Индию
Мэнсон снимает дебютный фильм
Все – матери и детям
Обыкновенный гений
Пэлтроу в роли Марлен Дитрих
Джоли станет злой колдуньей
Ринго Старр не дает автографы
Трудности перевода
Жена о муже снимет ленту
Военно-морской тур «Мумий Тролля»
Боится повторить судьбу сестры
Ди Каприо сыграет директора ФБР
О легендарном фотографе
Лучшие британские актеры
Вернули украденную гитару
Хорошо жить в гостинице!
Памяти Виктора Цоя
Римейк «Моей прекрасной леди»
Сыграет футбольного тренера
Макгрегор снимется у Мадонны
Новая муза Вуди Аллена
«Форсаж» готов к старту
Прообует себя в режиссуре
Гавриил Попов vs Евгений Ю. Додолев. «Не важно какого цвета кошка, главное чтобы она ловила мышей»


««« »»»