“СТАРУШКА БЕТТИ” ПОЛНА РЕШИМОСТИ

Предлагаем нашим читателям очередную беседу с голливудской звездой. Хотим подчеркнуть особо, что это не банальный перевод из какого-нибудь журнала и не компиляция из опубликованного ранее; это эксклюзивный текст, переведенный на русский язык автором интервью.

“СТАРУШКА БЕТТИ” ПОЛНА РЕШИМОСТИ

Бетт МИДЛЕР, кажется, далека от идеи написания итоговых мемуаров, хотя ее решение вернуться в Гонолулу можно было бы и оценить как преждевременную отставку. В пятьдесят с хвостиком, наверное, каждой актрисе приходят мысли о ролях в телевизионных сериалах, чтобы таким образом совместить безбедное существование с мельканием на экране. Лишь немногим представительницам старшего поколения удалось противостоять нашествию в кино молодых, красивых и сильных девушек, успешно сочетающих свои физические качества с технической крутизной сегодняшнего Голливуда.

Но, будьте уверены, Бетти полна решимости и… она еще споет все неспетые песни, сыграет все несыгранные роли, наведет порядок во всех городских парках, откроет кучу ночных клубов, соберет квартет и съездит с ним на гастроли… Говоря проще, Бетти – это пламя, погасить которое не в силах никто…

– Почему вы приняли решение покинуть Голливуд?

– Однажды я поймала себя на мысли, что мне уже неинтересно находиться в голливудской суете. Сценарии, которые мне предлагали, были совершенно безликие, порой даже противные. Не оставалось ничего, что способно было зажечь огонь во мне. И я подумала, что пришло время покинуть сцену… Пришло время проститься.

– И каждый раз, когда вы хотели сказать “Прощай”, вы все равно возвращались в Голливуд и преподносили поклонникам свеженький хит…

– Хиты появились только потому, что я их не ждала. Опять-таки все произошло само собой. И к Голливуду это не имеет никакого отношения. В то время я вообще была занята совершенно другими делами. Любая профессиональная певица может вам сказать, что хиты приходят тогда, когда кажется, что голосовые связки уже потеряли силу и эластичность.

– Вы согласны с мнением, что Голливуд – это монстр, который пожирает людей?

– Это точно. И всегда надо знать, когда следует уйти. Это очень своеобразный и рискованный бизнес. Там, где талант, там и постоянный соблазн. Тебе дан шанс преподнести дерьмо и получить за это невероятные деньги. С одной стороны, ты это не приемлешь по причине своего воспитания и нравственности, но с другой – когда понимаешь, как коротка жизнь… В конце концов мне все это надоело. Я чувствовала себя физически больной и сказала себе: “Бетти, девочка, хватит! Если хочешь провести остаток жизни в нормальном настроении, должна уехать из Голливуда. Неужели в жизни больше нечем заниматься?!”

– Когда вы попали в Голливуд, вы были всего лишь великолепной актрисой и прекрасной певицей.

– (Смеется.) Всего лишь? Это звучит здраво: всего лишь великолепная актриса и прекрасная певица! Когда-то нужно остановиться и сказать себе: “Все это не имеет ничего общего с твоим мировоззрением, с твоей личностью”. К тому же мне всегда хотелось лучше узнать, кем я была до того, как шагнула в Голливуд. В общем, считаю, что сделала правильно, когда покинула этот мир.

– Как по-вашему, шоу-биз сильно отличается от кинобизнеса?

– Ну нет. У меня были те же ощущения и от шоу-бизнеса. Единственное отличие в том, что там всегда весело. Но когда ты взрослеешь, то устаешь от этого веселья, от этой пустоты. Ждешь от жизни чего-то нового… Я не хочу умереть на сцене.

– Порой кажется, что на сцене вы были всегда. Трудно даже определить, когда к вам пришел Успех.

– Многое в моей карьере происходило как бы само собой. Даже участие в The First Wives Club я вовсе не планировала. Честно говоря, я пустила на самотек мою кинокарьеру три года назад, когда окончательно переехала из Лос-Анджелеса в Гонолулу. Мне тогда казалось, что я сделала в кино все, что можно было сделать, и не надеялась на большее.

– Кстати, фильмы The First Wives Club и That Old Feeling продолжают приносить создателям миллионы долларов. Это вас радует?

– Конечно! Но радует не только это. Вообще весь процесс необычайно захватывающий. Первое время я даже была чрезмерно возбуждена и шокирована всем происходящим вокруг, что со мной бывает нечасто. Бесконечные презентации, тысячи цветов, коленопреклоненные мужчины, непрекращающиеся телефонные звонки! Одним словом, бурлящая слава!

– Как известно, многие актрисы считают, что 50 – это тот рубеж, когда нужно готовиться к закату карьеры.

– Ну что вы, я абсолютно не согласна с этим. Я могу привести сотни примеров, когда актрисы намного старше пятидесяти имели больше успеха, чем в годы молодости. Самое интересное, что я и мои партнерши из The First Wives Club одновременно перешагнули 50 во время съемок фильма. А я до сих пор не могу в это поверить. Мне кажется, что мне 27 или по крайней мере 30…

– В Голливуде говорят, что Бетти Мидлер – единственная актриса, которая будет иметь работу всегда…

– (Смеется.) Пожалуй, мне это нравится! Я всегда была очень везучей. И в профессиональном плане, и в личной жизни. Помню, 70-е были особенно удачными для меня, хотя карьера многих моих коллег прервалась именно в те годы. Я пришла к выводу: все, что бы я ни делала в жизни, делала правильно и никогда не теряла голову от успехов.

– Вас никогда не охватывал страх, что когда-нибудь вы разочаруете поклонников появлением на сцене пожилой Бетти?

– Стариков на сцене сейчас не так уж мало. Делорес дель Лаго, например… Я думаю, что зритель получит удовольствие и от “старушки Бетти” (хохочет).

– Вся ваша карьера – это триумф позиции, как отмечала критика. Что такое, по-вашему, эта позиция, она является частью того “соглашения”, которое вы заключили со зрителем?

– Это интересный взгляд на мою карьеру. Ну что, может быть, так оно и есть. Я когда-то была воспринята аудиторией в определенной роли, но надо сказать, что в дальнейшем укреплении этого имиджа поклонники сыграли не последнюю роль. Уверена, что меня полюбили с самого начала только потому, что я всегда предлагала зрителям то, что ожидали увидеть. Делала все: пела, играла, танцевала, шутила и никогда не навязывала им свое мировоззрение.

– Интересно, а как ваши папа с мамой относились к вашим артистическим занятиям?

– Родители мои были очень бедны и всегда находились в какой-то депрессии из-за этого, поэтому жизнь моей семьи радостной не назовешь. Мы жили в бедном районе, в доме, полном порочных женщин. В придачу ко всему, мой единственный брат был умственно отсталым. Но мои родители всегда старались сделать так, чтобы он не стал для семьи обузой. Они не оставили его даже тогда, когда городские службы их пытались убедить это сделать. Мой отец научил его читать, считать и уметь постоять за себя. Но может быть, потому, что отец был больше занят моим братом, для меня времени уже не оставалось. Это было очень тяжело сознавать. К сожалению, в нашей семье никогда не было достаточно счастья и веселья. У отца было какое-то нездоровое и саркастическое чувство юмора, которым он мог очень сильно задеть и обидеть. Мама же по природе была очень доброй и милой женщиной. Но в глубине души, где-то на донышке сердца у нее всегда были горечь и печаль…

– Когда все-таки ваши родители поняли, что дочка хочет стать певицей?

– Я всегда очень громко пела под душем. Поэтому моя мама потащила меня к учителю пения. Но когда узнала, что один урок стоит 10 долларов, она передумала и дала мне хороший урок hula вместо уроков пения (заливается смехом). С того дня мои родители больше никогда не слышали моего пения. Даже когда я была в душе (смеется). Это очень смешно, потому что моя дочь, например, готова целыми днями выступать перед нами. Мы даже в доме специально для этого провели световую установку. Стоит только включить рампы, как она сразу одаривает нас очередным шоу.

– А свое первое шоу вы помните?

– Это было в пятнадцать лет. У меня тогда была подружка, португалка, Барбра Наги. Я ее никогда не забуду. Так вот, впервые я ей продемонстрировала свое маленькое шоу и, видимо, далеко зашла в своем воображении, потому что уже на следующий год приняла участие в конкурсе молодых талантов. Конечно же, победила. Представляете, приз был тогда целых 2 доллара! Но для меня это означало, что обратного пути уже нет.

Я хорошо помню каждую деталь, потому что это была моя первая жизненная победа. Да, я была необычайно горда, получив эти 2 доллара! О таких деньгах тогда даже мечтать не смела! Я сказала себе: “Боже, девочка, да ты можешь заработать настоящие деньги!” И каждый год после этого я всегда пела одну и ту же песню. Однажды я услышала, как мои подружки обсуждали мое участие в конкурсе. Одна из них сказала: “Да когда же она наконец перестанет петь свою дурацкую песню?” Эти девочки были моими первыми критиками. Конечно, я была очень задета…

– Однако вы не свернули с выбранного пути.

– Я тогда серьезно не думала об этом. Училась в шестом классе и всегда лидировала. Объясняла уроки своим одноклассникам, сидя под банановым деревом…

Вообще люди всегда не прочь чем-то расстроить и обидеть. А когда молод, очень трудно восстановить потерянные надежды. Мне знакомо это по собственному опыту, поэтому со своей дочерью всегда стараюсь быть предельно осторожной. Нельзя ранить самолюбие ребенка в раннем возрасте. Это очень опасно. Это может вызвать апатию ко всему и стать большой жизненной трагедией. Да, я могу быть критичной, но никогда не позволю себе сказать: “Ты ничтожество, ты ничего не умеешь и ничего собой не представляешь”. Лично мне это приходилось слышать от отца. Он повторял мне это каждый день. Даже когда я впервые заработала миллион долларов за свою первую картину, отец сказал: “Было бы лучше, если бы ты была страховым агентом”. Может быть, он был прав? (Заливается смехом.)

– Откуда в вас столько решительности?

– Это вытекает из того, что я рассказала. Я так была воспитана. Наша семья всегда отличалась от остальных. У нас были свои порядки и законы в семье, которые все мы четко соблюдали. Мне никогда не хотелось быть похожей на других. Да и как это могло быть, с моим-то характером. Естественно, мне в детстве кто-то нравился, ну, знаете, дети, особенно девочки, легко способны создавать себе кумира.

– Кто же это был для вас?

– Для меня это прежде всего была Аретта Фрэнклин. Она никогда не экспериментировала перед публикой. В ее карьере не было взлетов и падений – она всегда была на высоте!

– Что касается ваших высот: какие моменты у вас могут вызвать приятные воспоминания?

– Любые мне приносят наслаждение. Я переживаю своего рода духовный оргазм (смеется). Мне для этого достаточно и трех минут! (Заливается смехом.)

– Но, наверное, больше всего вам доставил удовольствие ваш триумфальный концерт в “Карнеги Холл” в 1972 году?

– А “Эвери Фишер Холл”? 1973 год. Было здорово! Но больше я вспоминаю последний тур. Была чуть ли не во всех городах и штатах. А в Лас-Вегасе зрители завелись, как сумасшедшие!

– Вы сами могли бы вести себя так же на концерте вашей любимой певицы?

– Да! Почему бы нет? Стоит только расслабиться, как все само собой произойдет. В моей жизни было много стрессов и депрессий. Это очень больно вспоминать. Поэтому я старалась больше веселиться.

– Я прочитал, что вы собираетесь открывать ночной клуб.

– Есть такая мечта. Было бы здорово иметь место, куда актеры и певцы могли бы прийти и расслабиться в непринужденной обстановке, просто пообщаться друг с другом, спеть для себя, сыграть, что-то продемонстрировать, будучи уверенными, что за ними не следят камеры. Я бы и сама не прочь выступать хоть каждый вечер в таком клубе! Идея его родилась давно, но пока почему-то нет желания втягиваться в мучительные организационные работы.

– Вы говорили, что не будете больше пускаться в мировое турне. Это правда?

– Еще не знаю. Я бы хотела начать выступать с небольшой группой музыкантов. Что-то вроде квартета. С такой группой всегда удобнее путешествовать. Мне уже утомительно отправляться в мировые туры с большой шоу-программой. Нужно поберечь свои косточки! (Смеется.)

– Чего ждать от вас вашим поклонникам лет через 10?

– Я собираюсь вплотную заняться городскими парками.

– Не понял.

– Не удивляйтесь. Я более двух лет работала с нью-йоркской мэрией, помогала им приводить в порядок парки и сады. Устраивала встречи с горожанами – проводила разъяснительную работу, объясняла, что нельзя выбрасывать мусор где попало. Вы знаете, я была такой маленькой садовницей, которая просто обожает свой сад (улыбается).

– Не могу представить Бетти Мидлер с метлой в руке!

– Почему же?! А с половником в руке представить можно? Я хожу в парк каждую неделю. У меня большой проект. Я собираюсь очистить все парки в Нью-Йорке от мусора и посадить больше цветов и деревьев. Моя мечта – при каждом парке иметь специальную группу людей, которые бы каждый день следили за чистотой. Городские власти не в состоянии заниматься этим изо дня в день по причине своей занятости, а отчасти и бюрократии.

– И что же дальше?

– А дальше все очень просто. Я… вернусь в Гонолулу. Я принадлежу Гавайям. Вот там я настоящая королева!

– Но это ведь так далеко от всего того, что сделано вами за эти годы!

– Ну и что? Я давно перестала восхищаться достигнутыми успехами. Я всего этого имела достаточно в жизни. Я даже успела повитать в облаках. Спасибо за это. Кстати, там всегда очень чисто. Но даже после этого хочется вернуться домой…

Агасси ТОПЧЯН,

Главный редактор журнала “Новый Взгляд International” (США).


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

ФОНОГРАММНАЯ ПОПРАВКА ИОСИФА КОБЗОНА
Полезные советы
РУССКИЙ ГЕМОРРОЙ
МЕЧТЫ ПРИВОДЯТ В РАЙ
ИНОГО НЕТ У НИХ ПУТИ
Жутко страшный кошмар
Подкравшийся незаметно
КТО ПЕРВЫЙ ВСТАЛ, ТОГО И ТАПКИ, ИЛИ ХИТРАЯ ПОЛИТИКА ШЕНДЕРОВИЧА
ГЕТЕРОSЕXУАЛЫ ИЗ ГРУППЫ “НА-НА”
Что ищет он в стране далекой?
Поддержка падающего
Полезные советы2
ЖУЛЬЕ ДЛЯ РЫКЛИНА
ПО ВЕЧЕРАМ ПО РЕСТОРАНАМ
ЛЮБОВЬ КАК ИСТОРИЯ ГРЕХА
RADIOHEAD: История великого альбома.
ФАНАТКИ BEATLES БЫЛИ ГОТОВЫ ОТДАТЬСЯ
RadioCD-12
У ДЖЕРИ ХОЛЛИУЭЛЛ ВОСПАЛЕНИЕ ЛЕГКИХ
ЛАЙЭМ ГЭЛЛАХЕР ЖАЛУЕТСЯ НА ЖЕНУ
ДОРОЖНЫЕ НЕУРЯДИЦЫ НИКОЛАЯ НОСКОВА
ОЛЕГ МЮНХГАУЗЕН ВЕРНУЛСЯ
ЗАНАВЕС ТАК И НЕ ПОДНЯЛСЯ
РЕЖИССЕР С РУЖЬЕ
ДМИТРИЙ РЕВЯКИН ПОВРЕДИЛ СПИНУ
ЗРИТЕЛИ АПЛОДИРОВАЛИ МСТИТЕЛЮ
БАРРИ УАЙТ ОТМЕНИЛ КОНЦЕРТЫ
У КОММУНИСТОВ НЕТ ОТЕЧЕСТВА
ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ КАМЕННОЙ ЛЕДИ
КОЗЫРЕВ ПРЕВРАТИЛСЯ В ДЕДА МОРОZА


««« »»»