Весь день я находился в подавленном состоянии – умер Ронни Джеймс Дио. Не могу сказать, что я был его особенным поклонником, но те моменты, когда я впервые услышал в Таллине его записи, прочно прописаны в моих внутренностях. Сегодня они сами собой пришли в движение, затрепетали, заговорили во весь голос, и я понял, что они сами решают, кого мне помнить и любить, а кого забыть. Это на животном уровне. Дио, оказывается, ими помнится, как никто другой.
Когда в 77-м я оказался в Эстонии и увидел тот самый загадочный советский запад, сразу понял, что можно жить иначе. Можно ночами бродить по городу, тусоваться в барах, безбоязненно ходить на рок-концерты, пить невероятные коктейли, смотреть картины авангардистов и спорить во весь голос со случайными прохожими. В общем, быть абсолютно свободным. И, конечно же, слушать то, что хочешь и когда захочешь, даже в два ночи на полной громкости. Мы с другом забрели тогда поздним вечером в небольшое полуподвальное театральное кафе, из которого неслась музыка, по которой мы сразу определили своих. Играл диск Ritchie Blackmore’s Rainbow (1975) с Ронни Дио в качестве вокалиста. То состояние восторга, в которое меня с порога вовлек этот голос, я запомнил на всю жизнь.
‘Сatch The Rainbow’… Мой современник, ты помнишь эту песню? Поймать радугу – что может быть прекраснее и романтичнее этого порыва? Что может быть величественнее, чем ‘Man On The Silver Mountain’?
Я никогда не думал, что они когда-нибудь начнут умирать. И Гиллан, и Маклафлин, и Эмерсон – они просто не могут умереть, не имеют права! Мы росли на их музыке, учились, гуляли, влюблялись, дружили, расставались и вновь встречались. Она была для нас не просто фоном, но частью жизни, сутью вещей.
Росли… дружили… влюблялись… Все в прошедшем времени. Никак не могу выйти за рамки этих категорий. Выходит, что я живу прошлым. Но я действительно чего-то не понимаю и с юношеским упрямством хочу, чтобы и голос Дио, и музыка других замечательных музыкантов продолжали звучать с той же силой и страстью. И как можно дольше…
«Некоторым умирать противопоказано», – сказал живущий в Париже русский художник и философ Юрий Титов. Дио не смог преодолеть это противопоказание.
Слово Dio в переводе с итальянского означает «Бог». Теперь они встретились.
г. Москва
