Слово «легенда» в нашем шоубизе с некоторых пор означает – артист, продержавшийся на сцене, этак, лет пять. Ну, а если шесть и более – это уже, как минимум, «Бог эфира», как назвали учредители данной премии целый батальон артистов доблестно-фанерной российской эстрады. Для упорядочения в сознании семантики слова «легенда» неплохо было бы им посетить недавний концерт Энгельберта Хампердинка (настоящее имя Арнольд Джорж Дорси), чтобы, как говорится – «почувствовать разницу». Потому что в этот вечер со зрителями встречалась истинная, мировая легенда, носящая это звание по праву.
Что значил для всей прекрасной половины человечества этот красавец со своими знаменитыми смоляными бакенбардами, буквально сводивший с ума всех своим бархатным баритоном, молодым могут рассказать их мамы и бабушки. И даже, наверное, показать им пожелтевшие от времени портреты своего кумира из собственных архивов. Значимость творчества артиста, царствовавшего на мировой эстраде в 70-х годах ушедшего века, как видим, столь велика, что он и сегодня – желанный гость на крупнейших площадках мира. Сам маэстро Хампердинк, судя по всему, был, если не потрясен то, по меньшей мере, приятно удивлен, когда многотысячный хор «бэк-вокалистов» в зале подхватывал припевы его хитов. Скажите, можно представить, скажем, в знаменитом Альберт-холле англичан, в массовом порядке подпевающих «Подмосковные вечера» на русском? Об этом Энгельберт не преминул сказать устроителям концерта, признавшись в любви к московской публике.
Была б моя воля, я бы всю нашу доблестную отечественную попсу убедительно попросил отвлечься на этот вечер от беспрерывного фанерного производства и дружными рядами пойти на урок к настоящему, большому мастеру. То, как сэр Энгельберт обращается с микрофоном, ювелирно микшируя себя в общем саунде, достойно отдельного описания и изучения. Словно на легендарном «термин воксе» неуловимым движением руки маэстро буквально дирижирует всеми нюансами исполняемой песни. Под стать артисту и его команда. Профессионалы высочайшего уровня на современных инструментах и аппаратуре, вкупе с двумя замечательными темнокожими бэк-вокалистками, настолько бережно и колоритно воспроизвели первозданный звук романтических баллад маэстро, наполнявших мировой эфир в прошлом веке, что создавалось ощущение полного погружения в ту незабываемую эпоху. Важная деталь: барабаны, отгороженные прозрачным пластиковым экраном, играли буквально студийным звуком, не раздражая привычным эхом в чужих микрофонах. Ну, а что касается зрелищной составляющей, то шоу – есть шоу. Стоит отметить, что не было столь любимого нашими звездами «хождения в народ» и заигрывания с публикой, но было приглашение на сцену обалдевшей от нежданного счастья зрительницы и коленопреклоненное исполнение песни для нее. И раздача в финале после «бисовых» хитов, увенчанных нетленным синатровским «My way», легендарных красных платочков Хампердинка и даже его ковбойские па, довольно лихие, несмотря на уже далеко не «осиную» талию. Но если все же сублимировать впечатления от концерта в одно слово, это, безусловно – мо-ло-дец! Дай Бог каждому артисту в 73 года так соответствовать понятию мегазвезда. И не хочется верить, что этот тур у Хампердинка, как было объявлено, – прощальный, и он собрался «повесить бутсы на гвоздик». Но, увы, англичане, если не уходят не прощаясь, то, попрощавшись, в отличие от наших бесконечно «прощающихся» ветеранов, уж точно – уходят.
Даже «король» нашей отечественной попсы, видимо, прослышав про это, прибыл на концерт в лимузине, гораздо более навороченном, чем транспорт виновника торжества (знай наших!) и поспешил напоследок подпиариться в лучах его славы. И сделал это, надо сказать, к недовольству зрителей, довольно неуклюже. Маэстро, хорошо воспитанный человек, с помощью переводчицы очень долго и старательно вычитывал: «Филипп Киркоров», прежде чем последний в постановочном режиме преподнес ему помпезный букет. Это при том, что наш «поп-король» во всеуслышание в СМИ называет сэра Хампердинка своим учителем. Зрители, пришедшие к Хампердинку, на Киркорова отреагировали, скажем прямо, менее восторженно. Потому что на труднопроизносимости имен их сходство, собственно, и заканчивается. И самые радикальные не постеснялись громко высказаться по этому поводу довольно нелицеприятным образом. Речь-то – о прекрасном певце Хампердинке. И понты, как мы лишний раз убедились, ему ни к чему. Потому что петь умеет. Да и слова такого в его арсенале, видимо, нет. Это – достояние нашей доморощенной «ярмарки тщеславия». И судя по тому, как работают на сцене мировые звезды (без привычных кавычек) – для настоящих профессиональных, а главное – умных и воспитанных людей, в этом нашем «аксессуаре» у них просто нет необходимости…
Словом, все происходившее на сцене Крокус Сити Холла в этот вечер без всяких преувеличений можно назвать актом высочайшей музыкальной и акустической культуры. Тем, кто занимается музыкой и шоу-бизнесом, наверное, не надо лишний раз напоминать о нашей третьей национальной беде после дураков и дорог – кошмарном звуке, многие годы мучившем наши уши и души на всех концертных площадках отечества. Та звуковакханалия, что имеет место быть во дворцах спорта и спорткомплексах, скорее, не вина, а беда артистов, в большинстве исправно делающих свое дело. Жестокая вещь – экономика шоу-бизнеса заставляет устроителей массовых зрелищ забывать на время, что стадионы изначально созданы для игры в футбол, а спорткомплексы предназначены для легкой атлетики или хоккея, но уж никак не для встречи с Музыкой. Крокус Сити Холл, кажется, наконец, решил эту, почти неразрешимую на протяжении многих лет задачу. Новый столичный суперзал, отвечающий всем требованиям самых высоких мировых стандартов, был открыт Арасом Агаларовым в память о своем друге Муслиме Магомаеве в октябре прошлого года. И за полгода команда концертного зала, возглавляемая Заслуженным деятелем искусств России Ириной Завьяловой, не только заставила, что называется, по-новому переосмыслить такое привычное явление, как вечер в концертном зале, но и создать уже некую общность зрителей, постоянно приходящих в его стены.
