Ветеран Красноярской дороги Антонина Пастухова имела редкую военную специальность – слухач.
Время неумолимо делает свое дело. И в пожилой маленькой женщине трудно уже узнать стройную красавицу в гимнастерке рядом с такими же цветущими подругами. Индивидуальной фотографии у Антонины Степановны нет, две коллективные давно пожелтели, стали ветхими. Некогда девушкам было позировать – шел суровый 1943 год, и целый эшелон сибирячек целеустремленно катил на Дальний Восток.
– Сейчас пассажиры, чуть что не так, уже шумят, – говорит Пастухова. – А нас, девчат, которым едва минуло восемнадцать лет, везли в лютую стужу на товарняке. На каждый вагон офицер, по обе стороны нары, у входа – буржуйка. Начало января, крещенские морозы…
В двухкомнатной квартире, опустевшей поле смерти мужа, Антонина Степановна постоянно находит себе занятие. То шьет, то вяжет, но по случаю нахлынувших воспоминаний откладывает клубки в сторону и удивительно бойко для своих лет воссоздает картину военной молодости.
От Ачинска, где, собственно, и шло формирование девичьего призыва, до Комсомольска-на-Амуре тащились целых тринадцать суток. Под конец «путешествия» выдали форму. «Вот тогда-то мы друг друга и стали узнавать».
Девчонок определили в 752-й зенитно-артиллерийский полк. Пастухову – в прожекторный взвод. Антонина еще не предполагала, что ее военная специальность будет звучать чрезвычайно непривычно: «слухач».
О том, что это такое, сейчас узнать не слишком просто. В истории Великой Отечественной войны известны больше зенитчики, тогда как их боевые сподвижники – прожектористы и слухачи – остаются в тени. Даже боевой устав зенитной артиллерии РККА не отводил им особого места. И это действительно обидно, поскольку без прожекторных соединений войска ПВО были малоэффективны. Особенно при массированных налетах вражеской авиации. В ночном небе обнаружить цель, выхватить ее разом, ослепив при этом летчика, мог только прожектор. Но и ему нужен был поводырь, на роль которого претендовал прибор под названием «сперри». Он имел по паре больших вертикальных и горизонтальных рупоров, похожих на своеобразные щупальца.
Чуткость слухача, естественно, должна была быть абсолютной. При отборе пополнения офицеры полка учли великолепный музыкальный слух Антонины. Еще в родной Бобровке, а позже в Ачинске Пастухова участвовала в художественной самодеятельности. Одна из немногих в прожекторном взводе играла на гитаре, внося маленькое разнообразие в спартанский быт армейских землянок.
И все же гул далекого самолета с гитарным не сравнить. Да и задача у слухача совершенно иная: стоя в шлемофоне с подведенными к нему гофрированными трубками, он должен так вращать рупорами, чтобы в точности выйти на самолет. А дальше – дело техники, которая и определит точный курс крылатой смерти, и даст команду на включение прожектора.
С аэродрома в Комсомольск-на-Амуре уходили наши самолеты и основательно натаскивали зенитчиков. Девчат серьезно тренировали, поднимали, как водится, по тревоге, несмотря на то, что небо над Дальним Востоком по-прежнему оставалось мирным. Но тем не менее это они, зенитчики, прожектористы и слухачи, обороняли железнодорожные коммуникации и железнодорожные переправы, аэродромы фронтовой и дальней авиации, железнодорожные эшелоны и речные суда в пути. Готовность номер один полк получил уже к началу войны с Японией.
Встретиться с врагом в ночном поединке Тоне так и не пришлось. А 25 октября 1945 года сибирячка вернулась домой – позже, чем, скажем, фронтовики-победители. Им было что рассказать, а при случае даже козырнуть. Ничем подобным Антонина Степановна похвастаться не могла и не стремилась как-то выделить свое прошлое. Но разве кто усомнится, что есть и ее заслуга в том, что японцы так и не решились за четыре года Великой Отечественной обрушиться на Дальний Восток?
…Судьба бывшего слухача прожекторного взвода складывалась непросто. Пастухова рано овдовела, оставшись с маленькой дочкой на руках. Работала лаборанткой в Госсортфонде, имея чрезвычайно скромную зарплату. Случайно познакомилась с железнодорожником, дорожным мастером Михаилом Болсуном. Вслед за мужем пришла на транспорт. На станции Ачинск-2 стала старшим приемосдатчиком товарной конторы. Отсюда и ушла на пенсию. В наши сложные времена попыталась восстановить свои военные документы. Но ответ из Минобороны противоречил всякому здравому смыслу: мол, полк не входил в состав действующей армии…
В состав какой армии он, простите, входил? Разве вина Антонины Степановны, что зенитчиков держали в стратегическом резерве и не бросали на Запад?
Да, разумеется, Пастухова не забыта. Кадровики станции Ачинск-2 все же включили ее в список участников Великой Отечественной войны, что естественно для человека, имеющего медаль «За Победу над Германией» и прочие юбилейные регалии. В прошлом году ветераны-железнодорожники торжественно отметили 75-летие Антонины Степановны. Пусть скромно, но своих людей дорога чтит.
…Сюда, за линию, к домам в окружении сосен, частенько наведывается председатель Ачинского узлового совета ветеранов Тамара Чендальская. Цель одна – проведать Антонину Степановну, денежную помощь оказать. Человеческое участие, как известно, девальвации не подлежит…
Дом Пастуховой – на взгорке Тарутино. Здесь отчетливо слышно, как проносятся по Транссибу поезда. “Это на Боготол”, – словно иллюстрируя свой рассказ о редкой профессии слухача, определяет Антонина Степановна.
Стук колес, несколько приглушенный кирпичными стенами, уносится вдаль. Вот так же отдаляется от нас и эхо прогремевшей войны, участники которой уходят с каждым годом по нарастающей. Но не всем пока воздано должное по заслугам. Их много среди тех, кто в силу разных причин не воевал на фронте. Так, может, мы начнем преодолевать стереотипы сознания и равным образом чествовать и не только воевавших, но и просто служивших в годы войны на самом острие и честно выполнявших свой долг?
Николай ЮРЛОВ.
