Жил-был старик со старухой. Пришел час: мужик помер. Осталось у него семь сыновей-близнецов, что по прозванию семь Симеонов.
Вот они растут да растут, все один в одного и лицом и статью, и каждое утро выходят пахать землю все семеро.
Случилось так, что тою стороной ехал царь: видит с
дороги, что далеко в поле пашут землю как на барщине – так много
народу! – а ему ведомо, что в той стороне нет барской земли.
Вот посылает царь своего конюшего узнать, что за люди
такие пашут, какого роду и звания, барские или царские, дворовые ли
какие или наемные?
Приходит к ним конюший, спрашивает:
- Что вы за люди такие есть, какого роду и звания? Отвечают ему:
- А мы такие люди, мать родила нас, семь Симеонов, а пашем мы землю отцову и дедину.
Воротился конюший и рассказал царю все, как слышал. Удивляется царь.
- Такого чуда не слыхивал я! – говорит он и тут же
посылает сказать семи Симеонам, что он ждет их к себе в терем на
услуги и посылки.
Собрались все семеро и приходят в царские палаты, становятся в ряд.
- Ну, – говорит царь, – отвечайте: к какому мастерству кто способен, какое ремесло знаете? Выходит старший.
- Я, – говорит, – могу сковать железный столб сажон в двадцать вышиною.
- А я, – говорит второй, – могу уставить его в землю.
- А я, – говорит третий, – могу взлезть на него и осмотреть кругом далеко-далеко все, что по белому свету творится.
- А я, – говорит четвертый, – могу срубить корабль, что ходит по морю, как по суху.
- А я, – говорит пятый, – могу торговать разными товарами по чужим землям.
- А я, – говорит шестой, – могу с кораблем, людьми и товарами нырнуть в море, плавать под водою и вынырнуть где надо.
- А я – вор, – говорит седьмой, – могу добыть, что приглядится иль полюбится.
- Такого ремесла я не терплю в своем царстве-государстве,
– ответил сердито царь последнему, седьмому Симеону, – и даю тебе три
дня сроку выбираться из моей земли куда тебе любо; а всем другим
шестерым Симеонам приказываю остаться здесь.
Пригорюнился седьмой Симеон: не знает, как ему быть и что делать.
А царю была по сердцу красавица царевна, что живет за
горами, за морями. Вот бояре, воеводы царские и вспомнили, что седьмой
Симеон, мол, пригодится и, может быть, сумеет привезти чудную
царевну, и стали они просить царя оставить Симеона. Подумал царь и
позволил ему остаться.
Вот на другой день царь собрал бояр своих и воевод и весь народ, приказывает семи Симеонам показать свое уменье.
Старший Симеон, недолго мешкая, сковал железный столб в
двадцать сажон вышиною. Царь приказывает своим людям уставить железный
столб в землю, но как ни бился народ, не мог его уставить.
Тогда приказал царь второму Симеону вставить железный столб в землю. Симеон второй, недолго думая, поднял и упер столб в землю.
Затем Симеон третий взлез на этот столб, сел на маковку и
стал глядеть кругом далече, как и что творится по белу свету; и видит
синие моря, на них, как пятна, мреют корабли, видит села, города,
народа тьму, но не примечает той чудной царевны, что полюбилась царю. И
стал пуще глядеть во все виды и вдруг заприметил: у окна в далеком
тереме сидит красавица царевна, румяна, белолица и тонкокожа: видно,
как мозги переливаются по косточкам.
- Видишь? – кричит ему царь.
- Вижу.
- Слезай же поскорее вниз и доставай царевну, как там знаешь, чтоб была мне во что бы ни стало!
Собрались все семеро Симеонов, срубили корабль, нагрузили
его всяким товаром, и все вместе поплыли морем доставать царевну
по-за сизыми горами, по-за синими морями.
Едут, едут между небом и землей, пристают к неведомому острову у пристани.
А Симеон меньшой взял с собой в путь сибирского кота
ученого, что может по цепи ходить, вещи подавать, разны немецки штуки
выкидывать.
И вышел меньшой Симеон с своим котом с сибирским, идет по
острову, а братьев просит не сходить на землю, пока он сам не придет
назад.
Идет по острову, приходит в город и на площади пред
царевниным теремом забавляется с котом ученым, сибирским: приказывает
ему вещи подавать, через плетку скакать, немецкие штуки выкидывать.
На ту пору царевна сидела у окна и завидела неведомого
зверя, какого у них и не водилось отродясь. Тотчас же посылает
прислужницу свою узнать, что за зверь такой и продажный али нет?
Слушает Симеон красную молодку, царевнину прислужницу, и говорит:
- Зверь мой – кот сибирский, а продавать – не продаю ни
за какие деньги, а коли крепко кому он полюбится, тому подарить -
подарю.
Так и рассказала прислужница своей царевне, а царевна снова подсылает свою молодку к Симеону-вору:
- Крепко, мол, зверь твой полюбился!
Пошел Симеон во терем царевнин и принес ей в дар кота
своего сибирского; просит только за это пожить в ее тереме три дня и
отведать царского хлеба-соли, да еще прибавил:
- Научить тебя, прекрасная царевна, как играться и забавляться с неведомым зверем, с сибирским котом?
Царевна позволила, и Симеон остался ночевать в царском тереме.
Пошла весть по палатам, что у царевны завелся дивный
неведомый зверь; собрались все: и царь, и царица, и царевичи, и
царевны, и бояре, и воеводы, – все глядят, любуются не налюбуются на
веселого зверя, ученого кота. Все желают достать и себе такого и
просят царевну; но царевна не слушает никого, не Дарит никому своего
сибирского кота, гладит его по шерсти шелковой, забавляется с ним день
и ночь, а Симеона приказывает поить и угощать вволю, чтоб ему было
хорошо.
Благодарит Симеон за хлеб-соль, за угощенье и за ласки и
на третий день просит царевну пожаловать к нему на корабль, поглядеть
на устройство его и на разных зверей, виданных и невиданных, ведомых и
неведомых, что привез он с собою.
Царевна спросилась у батюшки-царя и вечерком с
прислужницами и няньками пошла смотреть корабль Симеона и зверей его,
виданных и невиданных, ведомых и неведомых.
Приходит, у берега поджидает ее Симеон меньшой и просит
царевну не прогневаться и оставить на земле нянек и прислужниц, а
самое пожаловать на корабль:
- Там много зверей разных и красивых; какой тебе
полюбится, тот и твой! А всех одарить, кому что полюбится, – и нянек, и
прислужниц – не можем.
Царевна согласна и приказывает нянькам да прислужницам
подождать ее на берегу, а сама идет за Симеоном на корабль глядеть
дива дивные, зверей чудных.
Как взошла – корабль и отплыл и пошел гулять по синему морю.
Царь ждет не дождется царевны. Приходят няньки и
прислужницы, плачутся, рассказывая свое горе. И распалился гневом
царь, приказывает сейчас же устроить погоню.
Снарядили корабль, и погнался царский корабль за
царевной. Чуть мреет далече – плывет корабль Симеонов и не ведает, что
за ним царская погоня летит – не плывет! Вот уж близко!
Как увидали семь Симеонов, что погоня уж близко – вот-вот
догонит! – нырнули и с царевной и с кораблем. Долго плыли под водой и
поднялись наверх тогда, как близко стало до родной земли.
А царская погоня плавала три дня, три ночи; ничего не нашла, с тем и возвратилась.
Приезжают семь Симеонов с прекрасной царевной домой,
глядь – на берегу высыпало народу, что гороху, премногое множество!
Сам царь поджидает у пристани и встречает гостей заморских: семерых
Симеонов с прекрасной царевной, с радостью великою.
Как сошли они на берег, народ стал кричать и шуметь, а
царь поцеловал царевну во уста сахарные, повел во палаты белокаменные,
посадил за столы дубовые, скатерти браные, угостил всякими напитками
медовыми и наедками сахарными и вскорости отпраздновал свадьбу с
душою-царевной – и было веселье и большой пир, что на весь крещеный
мир!
А семи Симеонам дал волю по всему царству-государству
жить да поживать привольно, торговать беспошлинно, владеть землей
жалованной безобидно; всякими ласками обласкал и домой отпустил с
казной на разживу.
Была и у меня клячонка – восковые плечонки, плеточка
гороховая. Вижу: горит у мужика овин; клячонку я поставил, пошел овин
заливать. Покуда овин заливал, клячонка растаяла, плеточку вороны
расклевали. Торговал кирпичом, остался ни при чем; был у меня шлык,
подворотню шмыг, да колешко сшиб, и теперь больно.
Тем и сказке конец!
