На стихи Пушкина и Лермонтова

Последний романтик нашей сцены Павел Кашин совсем недавно предпочитал выпускать по два альбома в год, сетуя на то, что лейблы отказываются выпускать их чаще – песен-то у него пишется столько, что можно хоть ежемесячно по пластинке штамповать. Однако даже хорошее имеет свойство приедаться, а Кашин стал часто стрелять вхолостую.

После действительно великой пластинки «До свидания, время» (2003) Павел выпустил еще несколько, и каждая вроде бы была похожа на предыдущую, но магия действовать перестала. Может, потому, что музыкант эксплуатировал одни и те же мелодические находки, которые в конце концов банально наскучили, а может, текстовые красивости перестали казаться слушателям искренними – однако, Кашин вновь превратился в культового, нишевого исполнителя, несовместимого с понятием «широкая аудитория».

В этом состоянии он вдруг перестал штамповать неотличимые друг от друга диски и решился на небезынтересный эксперимент – альбом песен на стихи Пушкина и Лермонтова, который называется «НЛП. Навеяно Лремонтовым и Пушкиным». Собственный ли поэтический кризис тому виной, желание ли популяризировать классику среди меломанов – бог весть, но диск оказался очень спорной и местами смешной работой, ничуть при этом не приоткрывающей завесу загадочности, традиционно висящую в непосредственной близости от Павла.

Песен всего десять, и чистого эксперимента не получилось, ибо часть из них поет не Кашин, а Елена Максимова. Есть ощущение, что автор идеи просто хотел сберечь в глазах зрителя собственный трепетный образ и не выставлять себя на посмешище, исполняя «У лукоморья дуб зеленый» или «Белеет парус одинокий». Конечно, интересно было бы послушать, как бы Павел обыграл эти «стандарты» в рамках своего имиджа – но фантазия отказывается представлять это удачной затеей: как ни прикидывай, получается пародия. Если же классические, извините за выражение, тексты Пушкина и Лермонтова (пусть и на мелодию Кашина) поет безвестная вокалистка – к идейному вдохновителю претензий нет. Он ведь придумал музыку – а дальше получившийся «римейк» пал жертвой г-жи Максимовой, исполнительская манера которой лучше всего описывается терминами «акынство» и «как пономарь». На детсадовских утренниках «Лукоморье» читают куда более живо, чем Елена, поющая с бесстрастностью телесуфлера. Павел Кашин мог бы более творчески подойти к поиску женского голоса – ну и к сочинению мелодий, чего уж там. Если послушать «У Лукоморья» и «Парус» подряд (на диске между ними есть еще один трек), выяснится, что оба произведения композитор положил практически на один и тот же вальсок. Лермонтовской «Из Гете» («Горные вершины спят во тьме ночной») чуть больше повезло с музыкой, но и ее под видом живой женщины поет какой-то робот.

Те вещи, которые спел сам Павел, оставляют двойственное впечатление. Кашин и Пушкин никак не желают складываться в гармоничное целое – вылезают поочередно то один, то другой, а вдвоем никак не появятся. По большому счету это неудивительно, но все-таки хотелось надеяться на большее «сотрудничество» текста и мелодии. В «Осеннем утре» стих будто бы и вообще не важен за привычной вязью трепещущего кашинского голоса – смысл неявен и не нужен, какие-то слова звучат, да и ладно. Но вдруг Александр Сергеевич милый поднимается в полный рост, заставляя – практически против воли исполнителя – произносить «Сазонов был моим слугою…» Какой Сазонов, при чем тут Сазонов? Может, стихи надо слушать внимательнее? В результате произведение выдает свою синтетическую сущность, распадаясь на куски, которые не сложить. Может, Кашину стоило начать не с Пушкина и Лермонтова, а с какого-нибудь менее титанического Майкова? В песнях же, текст которых с детства известен наизусть, Павла вообще нет: что он может добавить к тому же «Памятнику», кроме неуверенных мелодии и голоса?

К композиторским удачам Кашина этот диск вообще не отнесешь – а на фоне великих стихов особенно заметно, что Павел сработал по удивительной формуле «один стихотворный размер = одна мелодия». В лучшем случае ему удалось подмять классику под свою элегическую манеру, но таких случаев на диске раз-два и обчелся – и, может быть, лишь «К Чаадаеву» можно отнести к удачам.

Подумал, не нужно ли добавить балл за смелость эксперимента, но пришел к выводу, что не стоит: смелость оказалась слишком безрассудной и привела к печальным результатам.

Алексей МАЖАЕВ.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Продолжить игры
Дело Константина Кинчева
Пугачёва не помешала презентации
Будет ли у нас лекарство от старости?
DVD-обзор
Дуэль двух господ
Пойми меня!
Deus ex Бюрократия


««« »»»