Учреждения и организации, как и люди, рождаются, взрослеют, страдают, стареют и умирают. Стареют и умирают даже государства. Конечно, свой срок существования – у материков, свой – у планет, звезд и галактик.
В сфере культуры, хотим мы того или не хотим, универсальной точкой отсчета остается длительность человеческой жизни. Нередко именно она определяет жизнеспособность того или иного творческого коллектива.
Особенно очевидно эта закономерность выступает на примере трупп стационарных театров. Торжественно отмечая годовщины, выходящие за пределы века, мы нередко закрываем глаза на то, что чествуем заслуженные и народные трупы (это не опечатка). Творческие импульсы уже давно мертвы, жизнь якобы продолжается по инерции, и редко где и кому удается «родиться заново». «Живые трупы» МХАТа, Малого, да и Большого театров лишь формально обрамляют художественную жизнь общества. На глазах живущих среди нас поколений взошли и ныне закатываются звезды «Современника» и Театра на Таганке.
Рожденные единовременно коллективы дружно движутся к пенсии и в других сферах. За примерами далеко ходить не надо. Созданный в 1974 году Научно-исследовательский институт киноискусства (несколько раз менявший свое название) поначалу радовал глаз и сердце роскошным набором дочерей знаменитых (или номенклатурных) родителей – умных, красивых, образованных, прекрасно одевающихся. Ныне они столь же красивы, умны и еще более образованны (почти все – доктора наук), но уже пенсионерки. И институту пора на пенсию, поскольку жесткие лимиты численности тормозили и тормозят любые попытки омоложения, не говоря уже о крамольной смене поколений.
Было бы ошибкой считать эти процессы только наследием социализма и плановой экономики. Только что с помпой свое 60-летие отмечал знаменитый Каннский кинофестиваль. Все ожидали, что в юбилейный год с поста президента уйдет царствующий уже несколько десятилетий Жиль Жакоб. Не ушел. Не удалось ему и восстановить монархию, передав бразды правления своему сыну. Фестиваль, о чем мало кто писал, превратился в галерею любимчиков этого уважаемого пенсионера – одних и тех же режиссеров, из года в год (и слава Богу) пестуемых этим фестивалем. Юбилейный кинофестиваль открывал девяностолетний Мануэль де Оливейра, а жюри дебютов «Золотая камера» возглавлял почти шестидесятилетний Павел Лунгин. Молодыми дозволялось быть лишь некоторым актерам и актрисам, хотя чествовались в основном ветераны и их пенсионного возраста дети – та же Джейн Фонда.
Со сменой руководителя сменятся лица и декорации, уйдет в прошлое эпоха Жакоба, умрет синефилия (любовь к кино), обернувшаяся гламуром, и, боюсь, останется лишь «бренд» Канн.
А вот от Советского Союза даже «бренда» не осталось. В семьдесят лет после серии безвременных кончин генсеков-долгожителей попытка обновления нашего государства завершилась закономерной кончиной не только социалистического строя, но и российской империи, просуществовавшей почти четыре века.
Ничто не вечно под Луной. Не так давно один относительно нестарый иерарх Русской православной церкви громогласно заявил, что общечеловеческих ценностей нет и быть не может, что все эти разговоры – бредни пенсионеров, безнадежно отставших от жизни.
Не буду скрывать, эти заметки вызваны к жизни не только каннскими впечатлениями, но и 75-летием Российского института культурологии, где я работаю уже почти два десятилетия. Одно утешает: культурология – наука молодая и далеко не всеми признанная. Так что до пенсии ей еще далеко.
Кирилл РАЗЛОГОВ.
Редуцированная версия статьи опубликована в журнале “Компания” (www.ko.ru) №22 (465) за 2007 г. (главный редактор Евгений Ю.Додолев).
