Пишут Вам ваши давние и преданные поклонники: мальчик Петя (одиннадцать лет и восемь месяцев) и его лучший друг попугай Дима (триста шестьдесят два года и четыре дня). Давно и с нескрываемым интересом следим за вашим творчеством. Читаем все, что вы пишете (книгу «Сталин» перечел шесть раз, законспектировал и с тех пор отчаянно ненавижу большевизм! – Прим. Димы), слушаем все, что вы говорите (а когда не говорите – прислушиваемся! – Прим. Димы), и вот к какому выводу мы пришли.
Дурите вы нашего брата, Эдвард Станиславович! Ой, дурите! (лично у меня никакого брата нет: прошу меня сюда не приплетать! – Прим. Димы). Ну что это за исторические мистификации! Какая шокирующая недостоверность в описании людей и нравов! (и животных! – Прим. Димы).
Так, например, Вы совершенно неверно трактуете казнь Марии-Антуанетты на площади Согласия в октябре 1792 года. Вероятно, вы просто думаете, что на этом свете уже не осталось лиц, которые были живыми свидетелями данного исторического события? Очень даже осталось! И одним из этих лиц по праву является мой, не побоюсь этого слова, друг – попугай Дима, который той осенью, поддавшись романтическому настроению, гнездовал в Париже.
К чему это мы? А к тому это мы, что не говорила Мария-Антуанетта, наступив на эшафоте палачу на ногу: «Простите, месье!» (как вы намедни тут по телевизору нам впаривали! – Прим. Димы).
А сказала она ему следующее:
– Простите, месье, что мне не удалось отдавить вашу вторую ногу! Это единственное, о чем я жалею в этой жизни!
– Что ж, мадам, – ответил палач. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ваши сожаления не были слишком долгими!
Галантный век! Галантные сердца!
Письмо для публикации подготовил Александр КОГАН.
