Это может начаться в любой момент. Замерзнет больше обыкновенного продавец горячих сосисок в Александровском саду и, забывшись, раздаст сосиски даром толпе безденежных студентов, прогуливающих английский. Используя опустошенную тележку как таран и крича, что буржуйскими сосисками народ сыт по горло, масса выкатит к памятнику Жукову, присоединит к себе скучающих продавцов антиправительственной прессы и покатится грабить ГУМ, где увеличится втрое и выльется к Лобному месту. Чем кончится? Правильно. Новым кровавым воскресеньем.
Чтобы революция так не кончилась, необходима дисциплинированная партия, окруженная стихийным движением соратников, симпатизантов, как говорят в Берлине. Внутрипартийная диктатура позволяет сохранить весьма анархичную атмосферу в более вольном и массовом движении симпатизантов.
Вспомним перуанский подвиг энтузиастов, захвативших посольство с главными жлобами страны и мамой президента. Заметьте, посольство японское. Кто не знает, Перу – негласная колония транснациональных самураев. Прекрасная режиссура – партизаны переодеты в слуг – достигается подчинением, это вам любой актер докажет. Русским пока хорошо удается первая часть перуанского сценария. В слуг, официантов, швейцаров мы превращаемся охотно, но выхватить стволы и арестовать правительство и буржуев советские гены пока не позволяют. В Туле вышла из-под контроля небольшая красная демонстрация, поколотили стекла, потолкались с милицией, шумно прошлись по центру. Лидеры местных коммунистов перед властями извиняются. Ни режиссуры, короче, ни организации.
“Тупака Амару”, между прочим, тоже не группа обглотавшихся кислоты кинематографистов, а организация, десятилетиями защищающая интересы крестьян, батрачащих на отчужденной у них земле, и рабочих, прикованных финансовыми цепями к станкам. Партия великолепно законспирирована, ее вообще считали давно разгромленной, пока она не устроила такого мирового шороху. Организация может считаться революционной, если она способна заменить органы ныне действующего режима хотя бы на локальном уровне, как это часто делают перуанские братья в отдаленных аграрных районах.
Непальские продавцы кокосов заставляют обезьян лазить на пальмы и откручивать орехи три раза в неделю. Молодой спекулянт, равнодушный к отцовской традиции, стал гонять обезьян на пальмы ежедневно, через месяц такой жизни приматы забросали тяжелыми орехами охрану, сломали шею хозяину и убрались в джунгли – жить по своим обезьяньим законам. Вот что такое консервативная революция. Непальские обезьяны поняли правильно, мы, похоже, еще нет. Революция в наиболее точном этимологическом смысле переводится на русский как возвращение, реставрация первоначального принципа. Революция – единственный способ выпороть тьму, снять себя с витрины, перестать быть слепым товаром на рынке.
Пока общество, переживающее вот уже несколько лет перманентную психотравму, не способно подняться до уровня непальских приматов, оно загипнотизировано системой, временно мертво. Но будущее принадлежит нам. Система предлагает зрелище конца миров, но мы требуем обратного, нам нужен конец мира зрелищ. Революция – последнее средство привести себя в порядок, последнее, потому что традиционные сословия вымерли, их нет и не будет, оставьте костюмы восковым статуям. Пародировать систему, издеваться над поп-культурой, подкалывать политиков – глупо. Постмодернизм отнял у радикалов это оружие. Сегодня система сама занята самопародированием. Нам осталось то, что всегда было у несогласных – холодная и взвешенная ненависть, величественное отрицание, непобедимое осознание правоты, верность. Новые левые противопоставляли деньгам и дубинкам новый секс и свободный театр. Это было гнилое поколение, их победили, доказав, что в сексе нет ничего нового, а в перформансах – свободного. Нас победить нельзя. Нас можно только убить или подчиниться нам. Иного не позволено историей. Проект “Россия” не может терпеть трусливых и жадных. От требует бескорыстия и бесстрашия.
Начаться может в любой момент. Банкир катит в своей машине и вдруг понимает, что не знает куда. “На фирму”, – успокаивает шофер, но банкир не знает, на какую фирму. Поле кукурузы. Шофер находит на земле под дерном дверь. Подземный офис. Дева за компьютером спрашивает, что угодно, фирма реализует любые желания. “Хочу мировую революцию”, – шутит банкир. Дева невозмутимо заказывает на клавиатуре. “Придется заплатить за это все деньги планеты”. – “Как?” – “А вот так, заказ сделан, мировая революция произойдет, когда заплатите все деньги мира, а пока мы установим за вами наблюдение”. Банкир не вспомнит этот сон, пока революция действительно не произойдет наяву.
На всякий случай носите с собой что-нибудь металлическое.
Куратор Ян Гейл.
