Детективная история, начало которой было положено дисквалификацией на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити российских лыжниц Ларисы Лазутиной и Ольги Даниловой, обвиненных в использовании допинга, переходит в новую стадию. Апелляция российской стороны была отклонена решением Cпортивного арбитражного суда в Лозанне. Однако российская сторона не собирается складывать оружие и готова доказывать свою правоту в Верховном суде Швейцарии.
Интересы российских спортсменок на процессе в Лозанне представлял известный адвокат Анатолий КУЧЕРЕНА. Он дал эксклюзивное интервью нашему корреспонденту:
– Анатолий Григорьевич, мне бы хотелось, чтобы вы для начала напомнили читателям, с чего началось так называемое дело Лазутиной и Даниловой, ведь с момента окончания Олимпиады в Солт-Лейк-Сити прошел почти год.
– Вкратце эта история выглядит так. 24 февраля 2002 года Лариса Лазутина и Ольга Данилова участвовали в гонке на 30 километров на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Лариса заняла первое место и завоевала золотую медаль, Ольга оказалась на восьмом месте. В тот же день Лазутиной и Даниловой было объявлено, что они дисквалифицированы, поскольку по результатам проб, сделанных 21 февраля, у них якобы обнаружен допинг – дарбепоэтин. Лазутина и Данилова решили обжаловать решение Международного Олимпийского Комитета в Cпортивном арбитражном суде в Лозанне и обратились ко мне с просьбой представлять их интересы. Я не спортивный адвокат, таковых в России вообще не готовят. И все же я ответил согласием. Я просто не мог остаться в стороне.
Узнав о нашем намерении, функционеры МОК через различных посредников пытались нас отговорить от подачи апелляции. А когда поняли, что от своей позиции мы не отступим, они отдали приказ Международной федерации лыжного спорта (ФИС) дисквалифицировать Лазутину с декабря 2001 года и «доказать», что она вообще не имела права участвовать в Олимпиаде, что и было сделано.
– Но каким образом?
– Для этого в спешном порядке были сфабрикованы документы, согласно которым в пробах Лазутиной, сделанных еще в декабре 2001 года, якобы был обнаружен все тот же допинг – дарбепоэтин. Это решение ФИС было принято 3 июня 2002 года. Не понятно, почему результаты этих декабрьских проб были «засекречены» в течение столь продолжительного времени. Но, похоже, для функционеров МОК и ФИС логика – это какая-то химера. Решением ФИС Лазутина была дисквалифицирована на два года с декабря 2001 года, а Данилова с февраля 2002-го – также на два года.
Эти решения мы обжаловали в Спортивном арбитражном суде в Лозанне. Наша апелляция была судом отклонена. Более того, суд подтвердил, что Лазутина вообще не имела права участвовать в Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити.
Задумайтесь на минуту. Если бы у функционеров МОК были достаточные основания полагать, что Лазутина не имела права участвовать в Олимпиаде, то как же могло получиться, что она в ней участвовала? Почему ее не сняли с дистанции, если еще в декабрьских пробах предыдущего года у нее был обнаружен допинг? Получается, что МОК покрывал преступление. Полный абсурд.
На мой взгляд, история с декабрьскими пробами была придумана как «асимметричный ответ» МОК на наше намерение оспорить его решение на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити по делу Лазутиной и Даниловой.
– Скажите честно, вы ожидали такого исхода дела?
– Ни один адвокат не станет браться за дело, если у него нет надежды на успех. Любой непредвзятый человек, который ознакомится с заявленной нами аргументацией, вынужден будет признать, что она основана на реальных фактах грубейших нарушений, допущенных в ходе проведения так называемого допинг-контроля у Даниловой и Лазутиной.
Скажу откровенно: уже в ходе самих слушаний мои надежды на то, что суд рассмотрит дело объективно, были существенно поколеблены. Но я никогда не думал, что столь высокая судебная инстанция вынесет решение, в котором нет ни одного положения, в той или иной степени основанного на принципах юриспруденции. Оно не просто юридически ничтожно, а еще изобилует просто фантастическими ляпами. Достаточно сказать, что в решении суда утверждается, что якобы Ольга Данилова стала победителем в лыжной гонке на 30 километров и что у нее должна быть отобрана золотая медаль на том основании, что она якобы принимала допинг. На самом деле, как я уже говорил, Ольга Данилова заняла в гонке лишь 8-е место. Можете себе представить уровень «компетентности» этих людей!
– Я читал это решение, тот раздел, который вывесил на своем сайте в Интернете Олимпийский комитет России. Вы получали какую-то поддержку от этой организации в лице ее президента г-на Тягачева?
– Знаете, мне на этот вопрос хочется ответить словами одного из героев Станислава Лема: «В этом деле мне практически никто не помогал, а если перечислить тех, кто мешал, не хватит места и времени». Из тех, кто поддержал меня морально, я бы отметил председателя Госкомспорта Вячеслава Фетисова, который много раз звонил мне, интересовался, как идет дело. А вот господин Тягачев занял странную, не побоюсь этого слова, позицию. Ведь именно он обратился ко мне с предложением представлять интересы наших лыжниц. Скажу сразу, чтобы избежать кривотолков: я согласился делать это бесплатно. Но для того, чтобы вести процесс в швейцарском суде, необходимы еще и зарубежные адвокаты и эксперты. Их услуги стоят немалых денег. Вначале г-н Тягачев обещал нам помощь и поддержку. Но затем Олимпийский комитет России оплачивать труд зарубежных адвокатов и экспертов отказался.
Но не мог же я на этом основании выйти из дела! Это было бы равносильно предательству наших лыжниц. Пришлось занимать деньги. В ответ на мое напоминание о необходимости оплатить расходы г-н Тягачев прислал мне странную бумагу: он, мол, обратился к крупным компаниям – «Русскому алюминию» и «Роснефти» – с просьбой перечислить деньги. Я что, должен предъявить вместо денег эти бумаги?
Вообще складывается такое впечатление, что Олимпийский комитет России стремится любыми путями избежать конфликта с МОК. Дело в том, что некоторые олимпийские чиновники России по совместительству являются функционерами МОК и ФИС. А другие, очевидно, ищут тепленькие местечки для себя в этих структурах в будущем. Но тогда пусть они так и скажут: нам на спортсменов наплевать, мы хотим быть международными функционерами! Давайте мы им тогда в этом деле поможем, а на их места пригласим тех, кто будет защищать интересы российских спортсменов.
– Вероятно, после этих слов чиновники Олимпийского комитета России обвинят вас во всех смертных грехах.
– Я не отрицаю, что мог допустить те или иные ошибки. Но то, в чем меня обвиняют, – это, мягко говоря, некорректно. В решении Спортивного арбитражного суда, которое вывешено на Интернет-сайте Олимпийского комитета России, есть примечание, где утверждается, что я неправильно сослался на статью 4.9 Процедурного определения Спортивного арбитражного суда, поскольку оно, мол, такой статьи не содержит. На самом деле мы ссылались на статью 9.4. Речь шла о приглашении в качестве эксперта профессора Ривьера. Это требование судом было отклонено. Не понятно, на каком основании Олимпийский комитет России приписывает мне несуществующие ошибки.
В целом, как мне представляется, руководство Олимпийского комитета России умыло руки и перешло на позиции МОК, ФИС и Спортивного арбитражного суда. Так кто же должен в таком случае бороться за интересы российских спортсменов? Адвокат Кучерена в единственном числе, оплачивая среди прочего из своих средств работу зарубежных адвокатов и экспертов?
– Давайте попробуем разобраться в сути обвинений, выдвинутых против наших лыжниц. В решении Спортивного арбитражного суда мы читаем: «Эритропоэтин – субстанция, вырабатываемая надпочечниками, то есть естественным путем в организме. Дарбепоэтин – улучшенная формула эритропоэтина, получаемая исключительно синтетическим путем. В пробе мочи Лазутиной был обнаружен дарбепоэтин, производимый компанией “Амджин” под торговой маркой “Аранесп”».
Насколько я понимаю, этот препарат может применяться для увеличения содержания гемоглобина в крови, что повышает выносливость спортсменов. Что вы можете сказать по существу этого обвинения?
– Во-первых, в условиях горной местности уровень гемоглобина в крови повышается и нет никакого смысла использовать искусственные стимуляторы. Во-вторых, как утверждают представители МОК, в пробе у Лазутиной, сделанной на Олимпиаде 21 февраля 2002 года, присутствуют нормальный эритропоэтин и дарбепоэтин одновременно при том, что пробы, сделанные 8 и 15 февраля, наличия дарбепоэтина у Лазутиной не выявили.
Но это же противоречит законам физиологии человека! Эритропоэтин – это природный гормон, вырабатываемый надпочечниками. Дарбепоэтин – его искусственный аналог. Когда человек начинает принимать дарбепоэтин, выработка эритропоэтина вскоре приостанавливается. Вообще, когда организм получает любой искусственный гормон, выработка естественного гормона прекращается.
Что же получается? Одно из трех. Первая возможность: Лазутина начала принимать дарбепоэтин в период между 15 и 21 февраля 2002 года, и он был обнаружен в тот момент, когда нормальный эритропоэтин еще продолжал вырабатываться. Между тем начинать принимать дарбепоэтин во время Олимпиады было совершенно бессмысленно. Дарбепоэтин начинает действовать через шесть недель после начала его приема. Получается, что Лазутина готовилась к каким-то последующим соревнованиям. Но ведь Лазутина заранее объявила, что после Олимпиады она не будет участвовать в гонках. Так что эта возможность исключается.
Вторая возможность: вопреки всем научным данным у Лазутиной, несмотря на длительный прием дарбепоэтина (как утверждают ее обвинители), выработка эритропоэтина не прекратилась. Но тогда, как говорит мой коллега, руководитель Антидопинговой инспекции профессор Николай Дурманов, это переворот в мировой физиологии, который «тянет» на Нобелевскую премию. И как тогда объяснить отрицательный результат проб 8 и 15 февраля?
Ну и наконец третья возможность – самая прозаическая: дарбепоэтин был добавлен в пробу умышленно. Каждый из этих вариантов не в пользу наших оппонентов.
– Вы говорите прямо как специалист-фармаколог.
– Нет, я, конечно, не специалист по дарбепоэтину. Может быть, со временем я им стану. Я опирался на мнения специалистов международного уровня. Это прежде всего профессор Лоран Ривье – бывший директор Лаборатории допингового анализа в Швейцарии, токсиколог международной организации «Евротокс», автор более 80 научных работ. Он, в частности, обратил внимание на совершенно чудовищный факт. Понятно, что, для того чтобы определить, присутствует ли в моче спортсмена дарбепоэтин, нужно иметь так называемую контрольную пробу, то есть образец мочи человека, где этот самый дарбепоэтин заведомо присутствует. Но где ее взять? Заставить здорового человека принимать дарбепоэтин нельзя – это преступление, поскольку данный препарат оказывает вредное влияние на здоровье.
– Дать его приговоренному к смертной казни в обмен на помилование, если не помрет.
– Шутите? В Европе смертная казнь отменена, а в США, где она есть, такие опыты запрещены законом.
– Так откуда же взяли контрольную пробу?
– Оказывается, дарбепоэтин пытались использовать при симптоматическом лечении запущенных стадий рака для повышения уровня гемоглобина, который у таких больных очень низкий. Так вот, в качестве контрольной пробы и была взята моча одной такой больной, которую лечили дарбепоэтином. Это же ужас! В организме раковых больных процессы метаболизма проходят совершенно по-другому, чем у здоровых спортсменов. У них что угодно может быть!
Иными словами, речь идет о методе, который не валидирован, то есть не утвержден официально, и эффективность которого не доказана. Это, кстати говоря, признал участвовавший в процессе эксперт – профессор Дон Катлин на совещании в Олимпийском музее в Лозанне 7 ноября 2001 года. Правда, на самом процессе он почему-то изменил свою точку зрения на прямо противоположную. Вообще у меня создалось впечатление, что чиновники МОК, ФИС, Спортивного арбитражного суда – это «одна большая дружная семья». Они все друг друга понимают с полуслова и действуют в едином русле. Решение Спортивного арбитражного суда в Лозанне, по сути дела, дублирует решение МОК, а решение по делу Даниловой дублирует решение по делу Лазутиной. Отсюда, кстати, этот казус с «присуждением» Даниловой золотой медали.
– Что вы скажете по поводу утверждений о том, что уже в декабрьских пробах Лазутиной был обнаружен дарбепоэтин?
– Сошлюсь на показания г-на Сальстрема – директора компании «Интернэшнл допинг тестс энд менеджмент», данные на суде в Лозанне. По его словам, проба мочи на допинг была взята у Лазутиной еще в субботу 22 декабря 2001 года, то есть задолго до лыжной гонки на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Далее эта проба была передана в ведение некоей г-жи Катарины Медведски. В течение длительного времени г-жа Медведски носила ее с собой в дамской сумочке.
– Простите, а что, разве такое допускается?
– Нет, конечно. Правила хранения и транспортировки проб детально регламентированы. Существуют международные стандарты лабораторной работы, отклонение от которых совершенно недопустимо. Пробы должны перевозиться при минусовой температуре в специальном холодильнике.
Далее начинается какая-то фантасмагория. 23 декабря г-жа Медведски выехала из Зальцбурга (Австрия) в Гетеборг (Швеция), где пробы были помещены в домашний холодильник ее родителей. И лишь 4 января пробы были доставлены в лабораторию в Лозанне. Там якобы было установлено присутствие допинга, однако информация об этом хранилась в тайне до 3 июня 2002 года. Одной десятой допущенных нарушений было бы достаточно, чтобы любая независимая экспертиза признала полученные результаты недействительными.
– И что сказал на это высокий суд?
– В суде нам было заявлено, что, во-первых, это было Рождество и Новый год и мы не можем отказывать г-же Медведски в законном праве посетить папу и маму.
А во-вторых, оказывается, надо было заслушать не показания господина Сальстрема, который является директором компании, осуществляющей допинг-контроль, а показания той самой Катарины Медведски, которая возила мочу в дамской сумочке, а потом помещала ее в домашний холодильник вместе с продуктами. Чистой воды казуистика!
Кстати, когда мы приводили наши аргументы в неофициальных беседах с оппонентами, то нам говорили: «Да, конечно, вы правы. И метод не валидирован, и правила транспортировки проб нарушены. Но если мы будем выполнять все правила, мы никогда не поймаем тех, кто использует допинг. А потом вы же не доказали, что дарбепоэтин в пробы кто-то добавил умышленно».
Но разве это входит в наши обязанности? Мы доказали, что выводы экспертов МОК о применении допинга Лазутиной и Даниловой противоречат научным данным и сделаны в обход действующих процедур. Для объективного суда этого должно быть достаточно.
– Я считаю, что это дело политическое, и даже если вы сто раз докажете, что никакого допинга не было, Россию все равно «засудят». Потому что установка такая из Вашингтона поступила – «опускать» Россию по любому возможному поводу. Возьмите то же дело о выдаче Закаева, где нас, что называется, мордой об стол повозили.
– Знаете, я юрист, а не политик. В этом деле наша правовая позиция безупречна. Но конечно, я не могу быть в стороне от того, что делается в мире в отношении России. Ведь это далеко не первый случай в моей практике, когда известные всему миру российские граждане подвергались дискриминации на совершенно абсурдных основаниях.
Подумайте только: никто ведь, например, не объявит гражданину, что у него, допустим, обнаружен СПИД, не проведя детальнейших исследований научно апробированными методами. Ведь такой диагноз переворачивает всю жизнь человека. А здесь великую спортсменку, Героя России Ларису Лазутину всенародно обвиняют в самом тяжком преступлении, какое только может быть в спорте, на основании откровенно жульнических приемов. Так, нам, например, заявляют буквально следующее: «Не было никакой необходимости использовать стерильные пробирки, так как в этом не было никакой необходимости». У меня было желание сделать этим господам следующее предложение: давайте наймем какую-нибудь частную фирму, которая обследует вас на предмет наличия ВИЧ-инфекции, не используя стерильные пробирки и храня образцы проб в дамской сумочке и в домашнем холодильнике, а потом на весь мир объявит результаты. Согласны?
– Фирма, которая всем этим занималась, частная контора?
– В том-то и дело! Она вообще не несет какой-либо официальной ответственности за свои заключения. Но для Спортивного арбитражного суда – это истина в последней инстанции.
Об отношении к России на Западе можно судить по поведению председательствующего на процессе – господина Питера Ливера. Какие бы аргументы ни приводила российская сторона, он относился к ним либо вообще без внимания, либо с откровенной издевкой. А все нелепости и неудачные обороты в аргументации наших оппонентов в решении суда убраны или подкорректированы.
Такое, я бы сказал, бесстыдное, ничем не прикрытое предвзятое отношение к российским спортсменам. Оно стало возможным еще и потому, что Олимпийский комитет России не занял принципиальной позиции. Все это чревато очень тяжелыми последствиями. Ведь завтра кто-нибудь из чиновников МОК объявит, что российский спортсмен дисквалифицирован по обвинению в применении какого-то новейшего, никому не известного препарата с помощью метода, открытого предыдущей ночью! И что тогда делать?
– Кто-то сказал, что для российских чиновников МОК – то же самое, что Папа Римский для католиков, и на него они должны чуть ли не молиться.
– Ну, если им, как тому герою из песни Окуджавы, нужно на кого-нибудь молиться, то пусть они лучше молятся на российских спортсменов. Ведь только благодаря нашим великим спортсменам эти чиновники вообще кому-то в мире интересны.
Николай ГУЛЬБИНСКИЙ.
