В столице сезонное стихийное бедствие – осенние заморозки. Опять летят трубы отопления, объявляются внеочередные каникулы и отпуска, дорогие россияне, те, что не богатырского здоровья, кашляют и жрут аспирин не хуже расширяющей сознание богемы. У бомжей нет ни башей на аптечную отраву, ни “определённого места жительства”, и потому они нагло загибаются в общественных местах. В связи с этим приходит на память один случай, имевший место год-два-три назад.
Значит, жили-были два отделения внутренних дел, непосредственно граничащие друг с другом. Как-то раз морозной зимней ночью в одно из них поступает истерический звонок по 02: “Тут на остановке труп!” Приезжают. На скамеечке скрючился бомж – грязный, вшивый и, несмотря на сильный мороз, вонючий. Пользы от такого трупа – абсолютный ноль, хлопот с ним – выше крыши. Что делать? Некоторые любят пофилософствовать на тему “какие все менты тупые”. Так вот интересно, как бы поступил такой умник на месте тех патрульных. Решение было принято не то чтобы гениальное, но неординарное. Бомжа сажают в зарешёченное купе для арестантов и везут на территорию соседей, там высаживают, тоже на остановке, и по быстрому сваливают. Через некоторое время – истерический звонок по 02 во второе отделение: “Тут на остановке труп!”. Те тоже едут, закономерно находят на остановке замёрзшего, но вонючего бомжа, и тоже думают, что же с ним делать. И закономерно приходят к тому же выводу, что и соседи. Решено – сделано. Потом опять бдительные обыватели звонят в первое отделение: “На остановке лежит труп!”. Ну ни хрена, мол, себе, мертвяки наладились на автобусах кататься. Едут и опять находят того же бомжа. “Ну… твою мать!” Опять везут к соседям. Опять звонок. Опять… И не было покойному клошару покоя, покуда не приехала поутру труповозка, которой сбагрить невыгодный груз некуда, даже на консервный завод, и не свезла бедолагу куда следует.
Вот такая вот весёлая история. Гуманизм, конечно, извращение, но этот тип не всегда был клошаром, и при жизни был не более вредным и бесполезным для общества, чем те ублюдки, которых время от времени (жаль, редко!) хоронят с большой помпой и телевизионными рыданиями. Что ж, прирождённого и неотъемлемого права на достойную жизнь и (подумаешь, чего захотели!) уважительное отношение после смерти у большинства народа нет. Но почти у каждого есть право на героическую смерть. И если не остаётся ничего другого, каждый может это право использовать, если не хочет, чтобы после смерти его пинали туда-сюда, как какую-то дохлую крысу. Крыса, загнанная в угол, кусается, а не вешается.
Красный Волк & Dead Head.
