Как ни уговаривают в самых разных уголках земного шара народонаселение встраиваться в реестры, не ходит оно стопроцентным составом ни на одно подобное переписи мероприятие. Ни в одной стране, ни по одному поводу. Казалось бы: почему бы нет? Усилие небольшое, польза, с точки зрения нормальной человеческой логики, – есть, а вот не хочется и все тут. Конечно, лень играет в этом не последнюю роль, равно как и неверие во влияние своей скромной персоны на статистику. Можно прибавить к этому еще и неготовность (или неспособность) сделать какой-либо выбор. Однако даже совокупностью этих обстоятельств достаточно трудно объяснить нежелание переписываться каждого третьего (плюс минус, разумеется). А значит, любопытно будет рассмотреть эту проблему с позиции традиций и суеверий, то есть через призму архетипов.
Известно присущее древним народам отвращение к любому подсчету людей (или чего бы то ни было, им принадлежащего).
Пересчет считался дурной приметой, влекущей за собой разнообразные напасти, в том числе и смерть. В Северной Африке еще совсем недавно суеверная неприязнь к счету людей была повсеместной. Так, в Алжире все мероприятия французского правительства, требовавшие переписи населения, встречали сопротивление со стороны аборигенов главным образом из-за нежелания подвергаться такого рода подсчету. Сирийские арабы также не любят ни считать, ни подвергаться счету; они крайне неохотно пересчитывают шатры, скот и наездников, боясь, как бы с ними не приключилось беды. В Германии распространено суеверие, что подсчет денег пагубно влияет на их количество.
Одним словом: дашь себя пересчитать – плохо кончишь.
“Готтентоты верят, что пересчитать членов общины или какого-нибудь собрания – значит навлечь на них большое несчастье, потому что кто-нибудь из пересчитанных непременно умрет. Один миссионер, который, не зная об этом суеверии, сосчитал своих работников, поплатился, как передают, за такую оплошность своей жизнью”, – пишет Фрэзер.
“В Дании говорят, что никогда не следует считать яиц под наседкой: от этого курица может наступить на яйца и раздавить цыплят. А когда цыплята вылупились, их тоже не надо считать, иначе они легко могут сделаться добычей ястреба или коршуна”.
Короче, “цыплят по осени считают” (тестовый вопрос совмедиков “на шизофрению” в застойные годы) вовсе не потому, что “судят по результату”, как считали советские психиатры тех лет, а потому, что народ знал, что в результате пересчета маленький слабый цыпленок просто сдохнет! Так что шизофрениками, право, были именно наши убогие мэтры от психиатрии.
“У племени акамба существует предание, что человек по имени Мунда-ва-Нгола, живший в горах Ибети, имел большое количество дочерей и сыновей и хвастался многочисленностью семьи, говоря, что он и сыновья его могут противостоять любому нападению со стороны своих врагов масаев; но однажды ночью масаи неожиданно напали на него и убили его и всю его семью; соседи решили, что он понес заслуженное наказание”, – поведал авторитетный знаток племени акамба другому, не менее авторитетному, знатоку преданий и суеверий.
Так что хвастаться многочисленностью своих рядов, пожалуй, не следует никому, даже “товарищу Гене” (Зюганову), ведь, как показывает практика (и статистика!), древний человек был во многом гораздо ближе к истине, нежели цивилизованный со всеми его разномасштабными знаниями.
Еще короче: информация, записанная на подкорку, заключается в том, что дать себя пересчитать – опасно.
Живое существо оказывается занумерованной частью какого-то электората, который передают, пересчитывают, теряют или просто покупают как имущество. Семьдесят лет назад с легкой руки вождя мирового пролетариата Ленина Владимир-Ильича мы стали “массами” (как заметил позднее известный писатель, совершенно невозможно отделаться от ассоциации с каловыми массами), а теперь стали безликим электоратом. Электоратом, имеющим лишь цифровое выражение. Ощущение так себе.
Вот и получается, что бедный гражданин добровольно идет на заклание, дает себя переписать и обсчитать, подчиняясь разуму, но вопреки велению внутреннего голоса. Который, между прочим, настойчиво предупреждает об опасности.
В результате, если есть у человека хоть малейший повод избавить себя от этой процедуры (легкое недомогание, срочное дело или что-нибудь еще), чем можно уговорить свой здравый смысл, он выбирать не пойдет. Известно, что во всех странах на волеизъявительные мероприятия ходят в основном пожилые люди. Оно и понятно: “дедушка старый, ему все равно…”, а у молодых инстинкты хорошо работают, вот они и манкируют. Словом – перепишись, увидишь, что будет.
“...Яхве одно время питал глубокое отвращение к народной переписи и рассматривал ее как тяжкий грех, – объясняет Фрэзер, анализируя тяжкие последствия переписи царем Давидом своего населения. – Тотчас по окончании подсчета разразилась великая моровая язва, в которой народ усмотрел справедливое возмездие за грех переписи”.
Всякое мероприятие, повторюсь, связанное с пересчетом чего-либо, а особенно людей, опасно по неведомым науке причинам, а следовательно, любой цивилизованный человек, которого по жизни ведет внутренний голос, будет стараться избежать всего, что связано с пересчетом его физической сущности.
“Население не любит, чтобы его считали. В свободном государстве Конго власти, намереваясь в целях налогового обложения произвести подсчет населения, поручили эту работу офицеру с солдатами. Туземцы, без сомнения, оказали бы офицеру сопротивление, если бы у него не было так много солдат. Весьма вероятно, что столкновения между белыми и туземцами происходили не на почве отказа туземцев от уплаты податей, а вследствие их сопротивления переписи из страха, что духи могут услышать и убить их… Лапландцы не подсчитывали свое население и не объявляют его численности, полагая, что это вызывает среди народа большую смертность” (Фрэзер).
Людям только кажется, что они боятся переписчиков.
На самом деле они опасаются неприятностей, который сам факт переписи может им принести.
“Законодатели позднее ослабили запрет переписи и разрешили производить учет населения при условии, что каждый человек внесет половину сикля для бога как выкуп за свою жизнь и в предотвращение грозящей народу чумы” (Фрэзер).
Мысль гениальная по сути и впоследствии забытая, а ведь все могло бы быть иначе…
Нам твердят (не только нам, а всему цивилизованному человечеству), что поход на волеизъявительное мероприятие и связанный с этим пересчет нашего физического организма в пользу той или иной идеи и того или иного человека есть наш гражданский долг. Уже в самом этом зловещем слове долг есть что-то гадкое. Ну кто любит отдавать долги?
Да и вообще быть “должным” неприятно хотя бы потому, что всю жизнь человек кому-то что-то должен, и даже если он откровенно пренебрегает своими долгами, они мучают его в сновидениях, неврозах и тому подобных неприятностях. А тут еще какие-то гражданские долги.
Заманивать на выборы халявными концертами и выходными днями столь же неэффективно. К халяве и отношение халявное. Как легко добытые деньги легко тратятся, так и все полученное даром серьезно не рассматривается. Даже если бы за участие в выборах давали деньги, люди не стали бы в целом ответственнее относиться к возможности записать себя в тот или иной лагерь.
А ведь подход к всякого рода переписям мог бы быть совершенно иным!!! Бороться с суевериями бессмысленно, тем более что большая их часть давно перекочевала в область так называемого подсознания. Совсем иначе бы обстояло дело, если бы права участвовать в переписях и референдумах надо было бы добиваться, а еще лучше, за него платить. Это снимало бы с души грех переписи и вынуждало бы, допустим, наше народонаселение, пропитанное духом противоречия и конфронтации, биться за свои права.
Ведь если рассматривать ситуацию с точки зрения элементарной логики, кто как не сам индивид заинтересован в том, чтобы его персона была учтена при решении того или иного, государственной важности, вопроса? Достаточно лишь создать ему препятствие на пути выражения своей гражданской позиции, заставить денег дать за почетное право подвергнуть себя обсчету, как не надо будет никого умолять в течение долгих месяцев впустить переписчиков. Придут сами, и с песней, назло врагам.
Со мной поделился однажды своими наблюдениями о загадочной русской душе преуспевающий европейский коммерсант:
– Когда у меня на прилавках залеживается какой-нибудь крем для лица, достаточно увеличить его цену втрое, как тут же все раскупают.
К тому, за что платят, по определению относятся трепетнее, на чем и сыграют когда-нибудь смышленые законодатели будущего, если внимательно изучат историю человечества.
Перепись из категории “долг” надо будет перевести в категорию “дефицит” (“право” не годится, потому что доступное всем ценности не имеет). За участие в переписи студентам и пенсионерам будет предложена скидка, с богатеньких можно будет брать по другому тарифу. Особо отличившимся будут выдавать бесплатные купоны, а провинившихся будут лишать права переписи.
И никаких тогда проблем не будет.
Грех будет снят при помощи денег, так как “получив скромную мзду, божество решило отбросить в сторону свое щепетильное отношение к греху переписи” (Фрэзер).
М.ЛЕСКО.
