Язык, кровь и вера — кто бы чего не говорил, а эти три фактора по прежнему являются доминантными в формировании как пресловутого культурного кода, так и политических предпочтений и отдельных личностей и народов в целом. Сегодня порассуждаем об Иране, исходя из упомянутых факторов.
Факторы эти, что совсем неудивительно, стали вновь актуальны и во всём мире и, особенно, на постсоветском пространстве, конкретнее, в Среднеазиатском и прилегающих регионах. А после исторического события февраля нынешнего года, так сделались в чём-то определяющими. Спросите: в чём? А в первую очередь в отношении обладателей тех или иных составляющих — языка, крови и веры ко всему происходящему.
Но до разговора об Иране заглянем на постсоветское пространство и расскажу свои, сугубо личностные наблюдения и выводы относительно влияния этих факторов на отношение народов и государств к СВО.
И так национальные республики бывшего СССР, с его распадом, обрели собственную государственность. Некоторые впервые в истории этих народов, другие рисуют себе историческую преемственность. Как водится, не без натяжек.
И так, среднеазиатские государства, пусть и не без некоторого волюнтаризма, можно разделить по языковым признакам на тюркские и не тюркские. Собственно, к не тюркским можно отнести лишь Таджикистан, народ которого издревле входит в т. н. «персидский языковой и культурный континуум». Остальные же: Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Туркменистан — тюрки, наследники могучего этнического движения тюркоговорящих народов на запад с Алтая.
И вот какое, повторю, личное наблюдение: персоговорящие таджики однозначно с Россией, а тюркские государства, как бы поаккуратнее сказать, в вопросах поддержки нашей страны в её сегодняшних делах, мнутся что-ли.
Понятное дело, на азербайджанцев, казахов, узбеков, киргизов и туркменов влияет главный тюрок планеты Реджеп Тайип Эрдоган, со своим «пантюркизмом», который точно не с нами, но в тоже время кокетливо и не совсем против. Ждёт, куда сегодняшняя ситуация вырулит.
Такое поведение тюрок не может радовать, но противовесом ему продолжает оставаться «режим аятолл» Ирана — теократическое государство с трёхтысячелетней историей государственной преемственности. И вот его-то и принялись усилено качать наши геополитические противники с конечной целью разрушить тройственный альянс Россия — Китай — Иран.
Повод сразу нашёлся. Курдская девушка неправильно повязала хиджаб и была задержана на выходе из тегеранского метро полицией нравов. В результате задержания она попала в больницу, где и умерла. Событие отвратительное по любому. И им тут же воспользовалась пятая колонна Ирана, которая есть и там. Полыхнуло во всех крупных городах страны, начались беспорядки. С жертвами как со стороны правоохранителей, так и протестующих.
Всё осложняется тем, что лидер Ирана Великий аятолла Сейед Али Хосейни Хаменеи по многим признакам находится в критическом состоянии, что не исключает в ближайшее время его смены. Смена лидера, тем более в теократическом государстве, где власть его близка к абсолютной — дело стрёмное и нам хорошо памятное. Помним, как такая смена отразилась на нашей стране после смерти Сталина, с режимом которого Иран часто сравнивают. Одним словом — чревато.
Но есть и хорошие наблюдения про кровь, язык и веру в привязке к Ирану. Дело в том, что едва ли не треть населения страны этнические азербайджанцы — тюрки. Все они билингвы — владеют и азербайджанским и фарси, но главным иранским фактором всё-таки является вера — абсолютное большинство населения страны мусульмане шииты. И вера скрадывает языковые и кровные противоречия — в руководстве теократической страны представлены как персы, так и тюрки. Достаточно сказать, что нынешний руководитель теократии Хаменеи — этнический азербайджанец.
В интересах нашей страны сохранение мира и стабильности в Иране, поэтому будем надеяться, что иранцы наведут у себя порядок и в случае смены лидера будут продолжать наше стратегическое взаимодействие.
Да, и ещё одно личное наблюдение за факторами языка, крови и веры.
