Рубрики: [ВКонтакте]  [политика]  

Драма Евгения Ройзмана — и, в связи с ним, драма России — это бесконечно повторяющийся сюжет о том, как государство портит человека, а потом начинает губить его, ссылаясь на то, что он испортился.

Наша система — примитивная, «узкая», очень грубая, заинтересованная в сокращении общества, а не в его разнообразии, — не умеет адаптировать и вбирать в себя ярких харизматичных людей с публичными амбициями и замахом на относительную самостоятельность.

Система не умеет складывать государство из сочетания частных «я», сочетания индивидуальностей и добровольных коллективов. Она может работать только в противоположную сторону: спрессовывать эти «я» в какой-то безличный, казенный полуфабрикат, и чем больше в человеке «своего», тем он здесь меньше нужен.

В нулевые годы Ройзман был идеальным консервативным Робин Гудом. Грозой наркомафии на Урале, а в Думе заседал в комитете по безопасности (!). Это не Шендерович, не Максим Кац и не Люся Штейн, это человек из народа и для народа, любимый Екатеринбургом мэр, филантроп и музейщик. А что до того, что в молодости у него были криминальные мотивы в биографии — можно подумать, что их не было у кого-то из тех, кто пришел из мира девяностых годов. Были почти у всех.

Но Ройзман при этом действительно делал много хорошего, украшал свой Урал, никуда не сбежал, и его политический талант, как и его совершенно почвенное человеческое устройство — это факт.

Но система не могла его вытерпеть, как не может она терпеть и кого угодно другого, кто, имея собственное лицо, претендует на что-то серьезное, сверх роли шутов и фриков в ток-шоу.

И нужно обладать гениальностью Лимонова или идейной бескомпромиссностью Стрелкова, чтобы, получив от системы везде красный свет и сплошной отказ без объяснения причин, все равно остаться на стороне России, и в том числе на стороне государства, которое тебя не только не оценит, но и активно затаптывает. Это настоящее чудо, что случаются люди, которые говорят: ну и пусть мне ничего и нигде не светит, я все равно всегда за наших.

Ройзман этого мрачного тупика не выдержал — и, как и многие честолюбивые люди, пошел искать себе альтернативную крышу для публичной деятельности, а крышу такую могло дать только сочетание трех И: иностранцы — инородцы — интеллигенция.

И он ее получил, и началось то, что с ним потом было: Украина, ЛГБТ, Ельцин-центр, Дождь-Эхо, Украина, Украина… Но крыша эта теперь дырявая, поскольку нашим властям уже нечего терять. Отсюда и арест.

Могут сказать: это его проблемы. Сам виноват. Нечего было украинничать. Согласен, это отвратительно.

Но это не только его, но и наша — всех нас — проблема, что у нас нет государства, в котором яркие частные амбиции, громкие голоса, харизматики, лидеры, в общем, все самые бойкие, самые интересные, самые смелые люди могли бы составлять какую-то национальную полифонию, которая работала бы на интересы России, а не только так, что либо ты — серое ничто, которое неведомо кто включает и выключает по свистку опять-таки неизвестно откуда, либо ты бежишь к украинцам, к шендеровичам, куда угодно, «выезжаешь в Литву», как это называлось в позднее средневековье, и только там сохраняешь некоторую свободу.

Это патологический выбор.

И пусть именно Ройзман в ситуации этого выбора пошел по худшему пути и через это пострадал, — здесь нет другой, хорошей дороги.


Дмитрий Ольшанский


Оставьте комментарий



««« »»»