Справедливая война

Рубрики: [ВКонтакте]  [политика]  

Наша СВО на Украине, несомненно, является справедливой.

Украина должна ответить за все. И не только за Одессу или долгие издевательства над Донбассом, но и за все беловежские тридцать лет, начиная с тех времен, когда они активнее других ломали общее государство, воевали на стороне Басаева, разгоняли русскую республику в Крыму и делали вид, что огромная территория, отданная им большевиками, это их нерушимая собственность.

Но именно в силу того, что наша СВО против Украины — справедливая, — она, скорее всего, не даст нам героев, не создаст большой миф и не будет канонизирована в народной памяти.

Дело в том, что это только простой народ думает, что справедливость — это лучшее чувство, высшее из возможных.

На самом деле, справедливость — это горькое вещество. Справедливость часто приходит слишком поздно. Но даже если и вовремя, и если нет горького вкуса, — в ней все равно нет подлинной радости, и от торжества справедливости — или, называя иначе, возмездия — остается усталость, желание забыть, а не всеобщее счастье.

Простой пример справедливой войны в русской истории: летом 1945 года Советский Союз, нарушив пакт о ненападении, напал на Японию — и, разгромив Квантунскую армию и отомстив за унижения 1904 года (знаменитые слова Сталина все помнят), вернул себе Сахалин и Курилы.

Плохо ли мы (ну, условные советские «мы») сделали, что наказали совершенно людоедский японский режим (еще намного хуже нынешнего украинского) и расширились за его счет? Разумеется, хорошо.

Но легендарным это мероприятие не стало.

А разве плохо, что в результате большой финской войны 1939-1944 мы получили Карелию и отодвинули границу от Ленинграда? Тем более хорошо.

Но и там не сложилось ничего похожего на романтический миф.

Да и в девятнадцатом веке — разве русская культура лучше всего прочего помнит победные походы Паскевича (самый, наверное триумфальный наш полководец за целую эпоху), Барятинского и Скобелева? Или даже — казаков во взятом Париже? Как-то слабовато она их помнит, хотя и к Наполеону, и к полякам и горцам у нас был серьезный счет.

Все это была — справедливость.

А культура помнит другое.

Она помнит — и воспевает — два своих любимых сюжета.

Чудесное спасение из почти безнадежной ситуации на грани выживания. Или — героическая гибель.

Поэтому Бородино и горящая Москва в национальном каноне у нас есть, а взятого Парижа нет. Гордый варяг есть, а разгрома японцев через сорок лет — нету.

Ледяной поход Белой армии — есть, а с красными того же времени — проблема, как ни старалась Советская власть их поэтизировать, — поскольку красные как раз воевали за справедливость («шестьдесят лет назад вы крестьян в крепостном праве держали, вот, мы дозрели вам отомстить»), а белые — за выживание, спасение или отчаянную смерть.

И даже применительно к Великой Отечественной каждый чувствует, что история 1941 и 1942 года, история обороны Москвы, котлов первых месяцев, блокады Ленинграда, Ржева и Сталинграда — намного значительнее, чем победный марш по разным столицам последнего года войны, хотя чем дальше, тем лучше воевала Красная армия, и тем увереннее, казалось бы, побеждало добро.

Вот и от русско-украинского конфликта 21 века в национальной памяти останутся митинг в Севастополе, Стрелков в Славянске и горящий Дом Профсоюзов, обстрелы Донбасса и оборванные ополченцы на блок-постах, Моторола и Гиви, комбриг Мозговой под Дебальцево, останется русское выживание, русское чудесное спасение и русская героическая смерть, — а что потом прошли годы, и мы, наконец, пришли основательно и насовсем, пришли, чтобы забрать свое и раздать всем сестрам по серьгам, — из этого песни не сложится.

Это просто тяжелое, горькое, справедливое дело, которое должно быть доведено до конца.


Дмитрий Ольшанский


Оставьте комментарий



««« »»»