Смешно и грустно, что весь конфликт коллективного Запада и путинской России можно было бы решить за два-три дня переговоров, если бы современный мир жил в рамках психологической нормы девятнадцатого-двадцатого века.
То есть если бы контрагентами Путина были Талейран и Меттерних или Черчилль и Рузвельт, Иден и Аденауэр, Киссинджер, ну или даже еще Буш-старший и Гельмут Коль, — но это уже последний вздох прежнего мира, — они бы разрешили все трудности легко и ко всеобщему удовольствию.
Они бы сказали: окей, Влад, давай так. В Крыму ты проведешь второй референдум, а мы пришлем наблюдателей, и если у тебя там все чисто, мы закроем этот вопрос, но при этом Донбасс мы хотели бы видеть независимым государством — и, если ты обещаешь не аннексировать его и сохранить там политическую конкуренцию со стороны украинских сил, мы можем организовать вывод оттуда украинской армии, но ты должен согласиться, что она уйдет с оружием. За это ты гарантируешь нам, что закончишь эту войну сразу же после их ухода и сам уйдешь с берега Азовского моря, а мы тогда обеспечим поставку воды в Крым. Впрочем, если ты хочешь оставить берег Азовского моря себе — заплати Украине 100 миллиардов долларов компенсации за беспокойство, чтобы эти деньги не шли из нашего кармана, ну а мы разморозим под это твои резервы. И да, мы хотим большую скидку на газ за наше посредничество, ведь ты же знаешь, какие воинственные парни эти украинцы, мы их еле удерживаем (украинцы в это время смотрят на господ откуда-то из-под плинтуса).
Такие — или другие, но все равно похожие компромиссы, — очень просты и бесконечное количество раз применялись в истории дипломатии.
Но для этого нужна одна маленькая деталь: допустимость рационального мышления в публичной политике, его респектабельный статус.
Увы, нынешний мир — прежде всего западный, и уже намного меньше наш собственный, — отравлен истерикой своего агитпропа. «Общество» накачано непримиримостью, любой противник — всегда гитлер и вселенское зло, любые жертвы — якобы новый освенцим, любая война — преступление, нужен трибунал etc.
Вся эта морализаторская истерика выглядит очень убедительно для мнимых пацифистов (а на деле лицемеров), но в реальности только мешает прочному завершению войн, поскольку блокирует компромиссы, в основе которых — здоровое отношение к вечным конфликтам мировой истории и опыт их взаимовыгодного прекращения.
Но как ты их прекратишь, если надо непременно жить в огненном психозе неомарксистской агитки, где должны быть «плохая империя», «хорошие национальные меньшинства», «борцы за свободу» etc.
Правда, в каком-то смысле Россия только выигрывает от этого безумия, ведь мы понимаем, что подлинные амбиции Кремля — очень скромные, чего стоят одни только жалкие Минские соглашения, где не было даже слова «автономия», чтобы не расстраивать Украину, — и получается так, что в логике конфронтации Россия может получить больше, чем при спокойном разговоре серьезных людей за закрытой дверью, где мы наверняка согласимся на меньшее, чем могли бы иметь.
Конфронтация, однако, оплачена чьей-то кровью, и русской в том числе.
И потому, может быть, было бы лучше выиграть поменьше — по правилам старого мира, — и все-таки рационально договориться.
Но мира того больше нет.
