Михаил Кербель. Срок для адвоката. — М.: АСТ, 2022. — 320 с. — (Городская проза).
В советской истории есть много «белых пятен» и черных страниц вперемешку с зарубками горькой памяти. Например, мало кто знает о о погромах и конфликтах на окраинах страны в 70-х годах прошлого столетия, а также беспределе местной власти, который приобрел неслыханные масштабы. В частности роман «Срок для адвоката» Михаила Кербеля рассказывает о том, с чего все началось и чем в итоге закончилось. По крайней мере, для главного героя — молодого успешного юриста, решившего разобраться в ситуации и защитить потерпевших.
Да только потерпевших ли? Дело в том, что роман написан так, что мы узнаем все по порядку, и в начале все действительно выглядит не просто. Представьте себе окраину города Херсона, что в полутора часах езды от Николаева, где расположились несколько полулегальных посёлков, и где живут цыгане и враждующий с ними полукриминальный сброд. Милиция коррумпирована, виновные остаются безнаказанными, и именно так и произошло при нападении на молодого цыгана, которого бросились защищать мать и сестра. В результате на опустевшей площади остался труп обидчика, а все остальные участники истории оказались за решеткой.
Кроме всего прочего, остросюжетного, стоит отметить, что роман Михаила Кербеля — это не только захватывающее повествование, но и размышления о каких-то главных вещах на примере жизни героя. Например, о том, как мы приходим к самому важном решению в своей жизни, чем эта самая жизнь ценна в совершенно разных обстоятельствах, кого мы должны благодарить, что в результате наших поступков она сложилась так, а не иначе. И поэтому перед нами не просто криминальный сюжет о погромах в цыганском поселке, последовавшими после убийства, о чем было доложено в Киев, Москву и самому Андропову, в результате чего (не за сам факт убийства, а за то, что допустили волнения в городе), должны были полететь головы. Ведь слух о погромах перелетел границы страны и достиг «вражеских» голосов, и самый вражеский из них — «Голос Америки» — на все лады склонял и спрягал «славную» советскую действительность.
Кроме расследования, мы узнаем о жизни молодого юриста Марка Рубина, который был прислан разобраться — целые главы о детстве и юности, армии и даже более жестком и страшном тюремном опыте, с которым ему пришлось столкнуться. Ведь, несмотря на пресловутую «пятую графу» в паспорте, по которой еврею в Советском Союзе, как по секрету сообщили нашему герою при поступлении, путь в юридический вуз был заказан, ему удалось преодолеть все преграды, став успешным адвокатом и даже войдя в золотую десятку. Но жизнь продолжила свои испытания, и, казалось бы, лучший друг, несчастная цыганка, которую наш герой взялся защищать, и даже сама система, которая его выпестовала, содействовали тому, что сам адвокат оказался по ту сторону закона. «И в одно мгновение он осознал: великий и единый советский народ тоже делится на касты. И он сейчас из высшей касты рухнул в низшую. Из «товарища адвоката» стал «грёбаным зэком». Обман, предательство, взятка и подлог — вот то, что пришлось пережить Марку Рубину, который, впрочем, даже в самые трудные времена оставался верен себе.
Кстати, автор постоянно возвращается к вопросу о том, что же удержало героя на плаву, благодаря чему он выживал — в институте, армии, тюрьме, на зоне? В первую очередь, это, конечно, отец, который воспитал достойного сына, и с заветами которого постоянно сверял свои поступки его непокорный сын. Отказавшийся менять национальность ради легкой жизни, предавать товарищей, поступаться профессиональной этикой, совестью, дружбой. А ведь речь не о специализированной тюрьме для сотрудников внутренних органов, следователей и прокуроров — герой романа отбывает наказание в исправительно-трудовой колонии общего режима. «Восемь часов подряд с получасовым перерывом Марк должен был, склонившись почти до земли и изогнувшись под гильотину, с бешеной скоростью хватать руками с поддона на полу тяжёлые, грязные, в масле, с рваными острыми краями заготовки и бросать их на железную тележку. А наполнив её и напрягаясь изо всех сил, бегом тащить к стеллажам, преодолевая сопротивление упиравшегося в грудь леденящего ветра, подобно детям на картине Перова «Тройка».
Но даже здесь наш герой находит силы и мужество не поступиться принципами. Тюремный быт и жизнь в колонии, о которых в красках рассказывается в романе — это не только череда блатных историй и описание порядков и правил, царящих в этой среде. Это жизнь в «мертвом царстве», пропущенная сквозь призму бытия бывшего книжного юноши, музыканта и поэта, верного друга и семьянина, попавшего из «родной атмосферы музыки и стихов, КВН, концертов и «голубых огоньков», обласканный аплодисментами и теплом друзей и совершенно не готовый к такому жуткому физическому и тем более моральному напряжению» — в атмосферу криминального мира с его волчьими «законами»-традициями. «Но не волк я по сути своей», — вспомним мы при этом классика, и, возможно, именно сознание этого помогло герою романа во всех его нечеловеческих испытаниях.
Игорь БОНДАРЬ-ТЕРЕЩЕНКО.
