Наученные политологами и прочими говорящими головами из телевизора, люди любят поговорить про «влияние».
Про то, как великая держава (которой Россия для нас, конечно, является) должна делать ставки тут и там, поддерживая каких-то иноземных правителей, кому-то помогая и в чем-то участвуя в разных горах и пустынях.
Я большой противник всего этого.
И вот почему.
Дело в том, что для «влияния» нужны не просто саммиты, речи, невозвратные кредиты и ограниченные контингенты. Все это — просто трата наших сил.
Нужны невидимые крючки, которые могут тащить за нами другие страны и народы — и не силой подписанных договоров (о них всегда можно забыть), и даже не силой танков (видели мы, как огромные армии вдруг разворачиваются и уезжают навсегда), а чем-то большим.
Чтобы влиять, вы должны печатать деньги. То есть распространять ту валюту, которую используют в расчетах вне ваших границ.
Чтобы влиять, вы должны держать у себя биржу и банки, где крутятся чужие большие капиталы.
Чтобы влиять, вы должны создавать технологические образцы, которым завидуют и которые покупают все вокруг.
Чтобы влиять, вы должны быть владельцами компаний, действующих по всему миру, без которых сложно обойтись, — именно вы, а не ваши когда-то уроженцы — с паспортами далеких стран и оффшорными цепочками собственности, — вам заведомо нелояльные.
Чтобы влиять, вы должны быть источником моды и образа жизни, то есть именно к вам должны ехать отовсюду, чтобы учиться, лечиться, отдыхать, покупать у вас виллы, отправлять к вам детей, жен, любовниц и родителей.
Наконец, чтобы влиять, вы должны производить дух времени, вдохновляющий целый мир.
А если ничего этого у вас нет, и если вы просто суете окружающим бумажки «договоров о дружбе и сотрудничестве», чемоданы наличности и обещаете еще отряд спецназа прислать для охраны, — вам, может быть, скажут что-то вежливое, с удовольствием возьмут у вас то, что вы можете дать, — а потом все равно уйдут туда, где печатают доллары, делают айфоны и продают особняки с лучшим в мире видом.
У меня нет надежды на то, что Россия могла бы участвовать в этой конкуренции настоящего влияния, где игроков — пять-шесть стран на весь мир.
С другой стороны — и тут я никогда не смогу принять беловежскую веру нашей интеллигенции — нынешние границы России с реальной Россией соотносятся криво и плохо.
И потому — суммируя то и это, — я думаю, что вместо заведомо фальшивого и жульнического «влияния», которого нет, вместо миражной империи, которой нет (двадцать восемь лет пытаемся «влиять» на одного Лукашенко, вроде бы зависимого от нас во всем — и как успехи?), — нужно просто поддерживать русских. Своих.
Вести в некотором роде израильскую политику — что нам по силам, — а не американскую, британскую или китайскую, на которую у нас сил нет, и еще не факт, что они будут.
А уж каким именно способом — присоединение, автономия, репатриация — это всегда по-разному, это всегда зависит от.
Космические же корабли, которые, как утверждает наш телевизор, вот-вот начнут бороздить Большой театр, — к сожалению, не прилетят.
