Антон Борматов: «Мне важно, чтобы фильм что-то изменил в зрителях»

9 декабря в российский прокат выходит новый фильм режиссера Антона Борматова «Владивосток». 

Автор идеи, соавтор сценария и главный продюсер фильма — Заслуженный деятель искусств РФ, Народный артист России Карен Георгиевич Шахназаров. Роли в фильме исполнили Анастасия Талызина, Андрей Грызлов, Иван Шахназаров, Виталий Кищенко, Кирилл Плетнев и другие.

Антон Борматов рассказал в интервью о профессиональном взгляде на приморский город, об особенностях сценария и многих других аспектах создания картины.

— Одним из ключевых Ваших аудиовизуальных проектов был клип на песню «Владивосток 2000» группы Мумий Тролль. Теперь на широких экранах появляется полнометражный Владивосток, но уже 2020. И в том, и в другом случае город играет принципиально важную роль. Что для Вас значит эта локация?

— У Мумий-Тролля песня про Владивосток — логично было снять клип именно там. Уже во время съемок клипа я влюбился в этот город, и был очень рад вернуться в него спустя 25 лет. Я был удивлен тому, насколько сильно город изменился. Но важно подчеркнуть, что современный Владивосток не менее прекрасен, чем раньше.

— А как изменилось именно Ваше восприятие Владивостока за прошедшие 25 лет?

— Для съемок клипа мы с командой приехали во Владивосток всего на три дня, из которых непосредственно на просмотр города выдалось лишь несколько часов. Запомнил только ощущение от города. А в этот раз я приехал с определенной целью — найти места для съемок своего фильма. В случае с Владивостоком — это непростая задача, потому что при первом взгляде снимать хочется везде. Я сразу понял, что этот город — уже гарантия интересного изображения и настроения в кадре. Владивосток в марте-апреле прекрасен с его красотой и безысходностью, туманными дождями и вдруг пронзающим ярким солнцем, сжигающим радужку глаза. Город с многоуровневостью слоеного пирога, рваными морскими бухтами при взгляде сверху и уходящими к небу улочками со стороны берега. Нужные нам для истории порты с величественными кораблями, как надежда на чудесное избавление героя от его мытарств. 

Во Владивостоке есть все разнообразие объектов и пространств для съемок этого фильма. Нужно только стараться ловить правильную погоду и пытаться всегда помнить об атмосфере в каждом кадре и сцене, но сам город — уже большая находка. Если кто-то из кинематографистов захочет здесь снимать кино — могу только посоветовать.

— Сюжет картины во многом повторяет сюжет песни. Илья Лагутенко поёт: «Наступят времена почище», но, кажется, они по-прежнему не наступили — криминальный мир плотно окутывает главного героя. Значит ли это, что город остался прежним? Помогает ли созданию атмосферы тот факт, что «криминальность» этого портового города закреплена в массовой культуре?

— Я не оценивал город как криминальный что тогда, что теперь. Конечно, с криминалом можно столкнуться и за одну минуту. Но можно и за три месяца не увидеть никаких его проявлений. Я только заметил, что во Владивостоке — очень открытые и радушные люди, даже в сравнении с Санкт-Петербургом, не говоря уже о Москве. Кто-то из местных жителей, оказавшихся на съемочной площадке и узнавших, что мы из Москвы, приносил нам домашнюю еду. И подобные вещи происходили постоянно. Можно долго перечислять.

— Не раскрывая драматургических подробностей, хочется спросить о любви, возникшей между двумя заблудшими душами: в отечественной культуре подобный сюжет имеет вполне определенную коннотацию. Можно ли сказать, что Ваш фильм — своеобразный постмодернистский оммаж Достоевскому?

— Достоевский — писатель, который проникает в самую глубину души каждого своего героя, а для общей картины у него важна самая микроскопическая деталь. Сложно в рамках полуторачасового фильма достичь глубин Достоевского. Получиться подобный эффект может только благодаря тому, что у кино другой путь к сердцу человека. Но мне было важнее рассмотреть главного героя. Этот фильм, прежде всего, драма парня, который, в силу обстоятельств, вынужден скрываться от закона во Владивостоке. Благодаря появлению у него на пути прекрасной девушки, повествование работает по принципу эмоциональных качелей, пронизанными любовной лирикой. Появляется надежда на спасительный финал, хоть фильм и остается неким прощанием с нашим героем. А вот какого литературного эффекта я бы действительно хотел — так это ощущения, что герой словно вернулся с того света, чтобы еще раз более внимательно пережить свои последние дни. Тогда бы камера более скрупулезно, чем в других персонажей, всматривалась именно в главного героя, напоминая нам о чуде жизни, ускользающей прямо на наших глазах, а иногда напоминала бы взгляд ангела или матери, которая смотрит на своего сына, безмолвно пытаясь от чего-то его предостеречь. Но к Достоевскому это не имеет отношения. И вообще, когда я прочитал сценарий, мне понравилась именно его простота: в нем все очень прозрачно, понятно.

Мне было интересно снять фильм не в пример тому, как сейчас снимают: зрителя постоянно пытаются удивить. Я же хотел снять простой фильм про парня, который оказался в сложной ситуации. Чтобы зритель смог поразмыслить: а как бы он поступил на его месте.

— Автором идеи в фильме значится Карен Георгиевич Шахназаров. Как состоялось Ваше сотрудничество?

— Надеюсь, мне удалось в полной мере понять его замысел. Несмотря на то, что встречи между режиссером и продюсером были не такими частыми, как хотелось бы, я верю, что смог донести идеи и мысли Карена Георгиевича до зрителя. Он занимался этим проектом настолько плотно, насколько мог, и, надеюсь, нам хватило этого времени.

— Следующий мой вопрос про образ Ники — на экране предстаёт классическая femme fatale, а Виктор оказывается заложником роковой любви. При этом сюжетная линия, даже по словам рассказчика, отличается некоторой запутанностью. Как Ваш режиссерский метод эстетически соотносится с нуаром?

— Дело в том, что любое жанровое проявление требует от режиссера профессиональной закалки и его желания что-то имитировать. Мне, конечно, приходилось этим заниматься — я применял многие жанровые приемы. Но этот проект показался мне настолько самобытным, что я не стал ими пользоваться. Признаюсь, я очень обрадовался материалу, который оказался у меня в руках, захотел все отринуть и работать от чистого сердца.

— Почему имена главных героев — Виктор и Ника — связаны с победой? Являются ли они оба победителями в этой истории?

— Одним из основных импульсов продвинутой молодежи, на мой взгляд, является стремление к успеху в будущем, внутренняя свобода и смелость. Если в какой-то момент ты можешь сказать: “Жизнь удалась”, значит ты победитель. Простой пример — спортсмены, у которых вся профессиональная деятельность ориентирована на победы. Обычным же людям медали не дают. Лишь в результате взросления человеку становится понятно, насколько часто он побеждал. Ника точно относятся к этой категории молодежи: она мечтательница, которая хочет максимума как от жизни, так и от своего спутника. А вот он далек от подобных мыслей и форм, но соглашается с предложенными ей правилами игры, поскольку влюбляется с первого взгляда в девчонку, в ангела и демона в одном лице, что стирает вообще какие-то моральные границы. И это парадоксально, ведь он — хороший парень, добрый и адекватный по нынешним временам молодой человек, а она — хрупкая молодая девчонка, со своими проблемами. С ним она может убежать, но, по иронии судьбы, именно Ника подводит Виктора под эшафот. Кто и в чем в финале победил, а кто проиграл — это загадка фильма, которую предстоит разгадать зрителю.

— Наступление пандемии становится ещё одним важнейшим двигателем сюжета. Как, на Ваш взгляд, это глобальное событие, коснувшееся буквально каждого, находит отражение в киноискусстве?

— Меня очень удивляет, что в фильмах, вышедших за последние два года, нет никакого отзвука пандемии. При этом, до ее наступления кинематографисты всех стран с большим интересом относились к глобальным катастрофам — таков парадокс. Теперь все понимают, что этот ужас даже невозможно было выдумать, и в своих произведениях режиссеры больше не хотят с ним сталкиваться. Сюжет нашего фильма развивается в самом начале пандемии и, конечно, немного внимания ей уделено. Поскольку на экране — реализм, обойти данную тему стороной было невозможно. К тому же она становится сюжетообразующей и влияет на происходящее с героями.

— Какую дальнейшую перспективу для фильма Вы видите с точки зрения проката или дальнейшего фестивального продвижения?

— Как режиссер я априори хочу любой хорошей судьбы своим проектам: и широкий прокат, и фестивальное продвижение. Но, в первую очередь, мне важно, чтобы зрителям фильм понравился, чтобы он что-то в них изменил. Главная награда — это не фестивальный приз, а любовь зрителя. Я всегда этого хотел, и продолжаю на это уповать. Но фильм снимала целая группа профессионалов: каскадеры, которые, кстати, в нашем фильме поработали на славу, как и остальные департаменты — от гримеров до администрации. Наши съемки проходили на огромных кораблях, что было очень сложной задачей для этого невидимого кинофронта. Я хочу сказать спасибо всей нашей команде, и, думаю, что вся она хочет, чтобы ее детище дошло до максимального количества зрителей.

— Что, по Вашему мнению, дало фильму участие в Кинотавре? 

— Кинотавр — прекрасный фестиваль, и то, что фильм был в его программе является неподдельной рекомендацией для картины. Наш проект оказался в одном ряду с фильмами именитых режиссеров, талантливых дебютантов. Попадание в конкурс говорит о качестве проекта и становится самой лучшей рекламой фильму.