Подумалось тут, мимоходом… Вот, вокруг Ольги Бузовой скандалы идут. Ни голоса, ни особых талантов, ни какой-то сногосшибательной внешности, ни специального образования, но в каждой дыре затычка, денег в итоге море и вообще… Получается, на фиг все эти таланты, годы учёбы и природные данные? Можно и без них добиться известности, успеха и процветания, и притом гораздо большего, чем те, у кого они есть? Главное, чтобы нахрапистость была и максимальное отсутствие комплексов, которых у наглой посредственности нет по определению, в отличие от людей ярких и творческих, которые зачастую целиком из этих самых комплексов и состоят. И ведь правильно подумалось — так оно в этой жизни всегда и получается. Причём не только с Бузовой и не только в наше время.
К примеру, предтеча помянутой девы певчей, играющей на театральных подмостках, в истории отечественной культуры, Ида Рубинштейн — муза более чем ярких и талантливых творцов и до и после революции, звезда светской хроники, львица то ли света, то ли полусвета, без всяких сомнений и колебаний рвавшаяся и прорвавшаяся на большую сцену. Образ её, запечатлён и увековечен самыми прославленными художниками и поэтами рубежа прошлого и позапрошлого веков. Картины в музеях, полосы в газетах… А между тем, ни кожи, ни рожи. Но апломб! Но пробивная сила! Но уровень саморекламы, выходящей за все рамки приличия! Именно это на иврите называется «хуцпа» — безграничная наглая самоуверенность. И ведь прокатило! Бакст, Дягилев, Мейерхольд, Нижинский, Анна Павлова, Шагал, Кокто, Андре Жид, Бенуа, Серов, д’Анунцио…
При этом, она хотя бы родилась в почтенной и чрезвычайно богатой семье. Хотя и сама заработала в жизни немало, притом, что тратила деньги в основном на саму себя. Ничего не напоминает? Может — это просто такой типаж, ещё один, характерный для нашей «Человеческой комедии» образ, из тех, что век за веком прорастают на обочине культуры, вне всяких правил и помимо них, прорываясь на такие высоты, куда люди куда более ярким и талантливым добраться не суждено? В конце концов, куда каравеллы Колумба и Магеллана доплывают, туда и морские уточки и океанские черви, присосавшиеся к доскам их днища, добираются. И вполне себя превосходно чувствуют, хотя сами эти корабли только тормозят и днища их точат и разъедают. Зато и переживают эти каравеллы, иногда надолго. Так и живут, процветая, на их обломках…
