Единственно правильный способ общения со всеми этими Афганистанами, Пакистанами, Таджикистанами, Суданами и прочими был бы следующий: ни в коем случае туда не лезть и не ездить, но и в нормальный человеческий мир оттуда никого не пускать.
Дозреют они там когда-нибудь до европейских понятий хоть какого-нибудь 1400 года — отлично, а нет — так и нету таких мест на карте, тем более, что, вычеркнув все эти края, мы не потеряли бы ни-че-го, не лишились бы ни одного писателя, артиста, изобретения, университета etc.
Но мы понимаем, что так не будет.
Туда все равно будут лезть — с политкорректным ли восхищением, пошлой ньюэйджерской страстью к экзотике, алчным стремлением понабрать гастарбайтеров, чтобы никому ничего не платить дома, или же стремлением обзавестись «друзьями и партнерами» по пять копеек пучок.
А раз так, то и они будут упрямо идти в обратную сторону, заселяя когда-то прекрасные части света всеми этими закутанными в тряпку гражданами, неотличимыми друг от друга.
И в этом смысле вообще все равно, кто там кого победил в Кабуле.
Кто бы ни победил, а будет все то же самое: мигранты, тряпки и рэжу баран, и это еще хорошо, это еще повезло, когда барана.
Страстная односторонняя любовь мировой интеллигенции к этой помойке отвратительна.
Но еще отвратительнее то, что ничего с этой помойкой уже сделать нельзя.
Она победила.
И вовсе не в каком-то Кабуле.
