Состоялся пресс-показ семейной саги «Казус Кукоцкого» (Россия, 2005, реж. Юрий Грымов). В ролях – Елена Дробышева, Мария Кузнецова, Чулпан Хаматова, Юрий Цурило.
На костюмированной – гостям раздавали белые халаты – презентации «Казуса Кукоцкого», снятого по роману Людмилы Улицкой, была представлена сокращенная версия сериала (всего их 12 серий), по которой трудно судить о достоинствах полного варианта. Однако с первых кадров заметно телесериальное построение сцен и излишне резкий звук, рассчитанный на домашние приемники. Исторические интерьеры стилизованы с размахом, а вот типажи характерны скорее для сегодняшнего дня. В финале картинка напоминает о грымовской “Му-Му” – неестественно насыщенные цвета словно покрыты лаком. На зеленой лужайке герои в белых балахонах прыгают и обнимаются. Все в раю. Для сокращенной версии подобрали наиболее интересные эпизоды, пунктирно обозначив сюжетную линию. В результате скучать за три часа просмотра зрителям не дают, так как герои большей частью пьянствуют или препотешно обсуждают личную жизнь. Юмор в фильме вообще получился отменно – диалоги отлично прописаны и разыграны актерами. Это выгодно отличает «Казус…» от сериалов типа «Московская сага» или «Черный ворон». По мнению самой Улицкой, это «значительная, серьезная, высококультурная работа» – очевидно, писательница посмотрела сериал целиком.
Светило гинекологии, профессор Павел Кукоцкий (Цурило) обладает редким даром диагноста. В эвакуации он влюбляется в прооперированную пациентку. У Елены (Дробышева) есть дочка Таня, набожная кухарка Василиса (Кузнецова) и муж на фронте, на которого «вовремя» приходит похоронка. Весной 45-го семейство переезжает в шикарную московскую квартиру Кукоцкого. Профессор борется за легализацию абортов, однако, медицинские функционеры предлагают иное. Не желая поступиться совестью, Павел уходит в запой. Пьет и его друг, генетик Илья Гольдберг. Он рассказывает доктору Кукоцкому об истреблении в сталинских лагерях элитного генофонда русской нации. Таня идет в школу. Вскоре у одноклассницы Томы погибает от аборта мать-дворничиха. Кукоцкие берут сироту к себе, но в споре о допустимости абортов ссорятся на всю жизнь (лучший эпизод, снятый на высоком уровне). Елена сходит с ума, Павел пьет. Выросшая Таня (Хаматова) работает лаборантом. Ощутив в результате ужас мироздания, она устраивает отчиму истерику. Не желая «прогибаться под изменчивый мир», она выберет свободу – богемную тусовку, пьянство с бомжами и, наконец, лишится девственности с первым встречным в подъезде. Это событие откроет ей глаза – оказывается, в сексе нет ничего особенного. Что и определит дальнейшие события.
Сериал Грымова достаточно точно следует литературному источнику (Улицкая – соавтор сценария). У фильма, как и у книги, есть, помимо бесконечного количества сюжетных и стилистических натяжек, ряд странностей. Положительным персонажем подана Таня – взбалмошная девица, легкомысленно относящаяся к чувствам близких, которых походя использует. Отчим ее, обосновывая необходимость абортов, говорит о Томе и ее братьях: «А и хорошо, если бы их не было! Нечего плодить уголовников». И жизнь (по фильму) показывает его правоту – из дочки дворничихи вырастет наглая хабалка, а из ее брата «тупой мент», потом и вовсе ставший маньяком-убийцей. Следуя этой логике, легализация абортов – лишь полумера. Неблагополучных родителей надо бы стерилизовать (как в фашистской Германии). Один из основных персонажей, Илья Гольдберг, – бескомпромиссный рыцарь, без страха «бьющий в рог» всем своим оппонентам – от научных до идеологических. Его рассуждения об уничтожаемом советской властью русском генофонде фактически ведут к теории о генетической селекции человека. Излишне пояснять, как и кем применялись на практике подобные псевдонаучные умозаключения. «Казус…» как бы на полном серьезе иллюстрирует комичные рассуждения героя Олега Табакова из «Неоконченной пьесы для механического пианино», только вместо аристократов – потомственная московская интеллигенция. Наряду с «совком» уничижению подвергается и православие, представления о котором выражает такой эпизод: Василиса, воцерковленная женщина, решает уехать в монастырь, но возвращается, испугавшись двух черных кошек. «Это Знак», – понимает она. Некий элемент постмодернистской провокации еле прикрывает желание стыдить и осуждать с фарисейски-смиренным видом. Поражает самоуверенность, с которой изрекаются суждения «космической глубины и космической же глупости»!
По окончании просмотра случился невеселый казус – кому-то в зале стало плохо, и вышедшая в фойе женщина спрашивала: «Есть врач? Нужен врач!» Жутковато было слышать эти слова среди десятков людей в белых халатах. Так жестоко жизнь может посмеяться над самыми благими намерениями.
Борис ГРИШИН.
