Для ситуации с посадкой самолëта Ryanair и задержанием Романа Протасевича лучше всего подходит определение «снежный ком». И дело не в ограничениях и будущих санкциях — здесь ЕС с каким-то явным облегчением устанавливает карантинную зону вокруг «больного человека Европы». Речь идëт о том, как на всë это реагирует Россия.
Ещë недавно всë развивалось по стандартному (вот уже 20 лет) сценарию — приехали с мальчиком, покатались на лодочке, получили горку американских денег и обещание насыпать ещë столько же. Но прямо сейчас довольно легко заметить, как Россия от сдержанного одобрения явно переходит к плохо скрываемому раздражению.
Откуда такие перемены? Во-первых, Лукашенко, при всех его потрепанных жизнью достоинствах, откровенно утомил. Тем более сейчас, перед саммитом с Байденом, когда такие ставки на кону, заигравшийся батька своим недешевым (по последствиям) спектаклем может поломать все планы.
Во-вторых, очевидно, что во внутрироссийском статусе владельца «Уралхима» и «Уралкалия» Дмитрия Мазепина произошли существенные перемены. И фактическое обвинение Мазепина в финансировании белорусской оппозиции, озвученное в ходе интервью-допроса Романа Протасевича, российская власть отнесла на свой счëт и, мягко говоря, обиделась.
Господин Мазепин — человек сложной судьбы, но жалеть его не стоит. Он и сам никогоне жалеет. Но будет интересно, если в конечном итоге судьбу Лукашенко решит не газовая и нефтяная труба, а калийные удобрения и аммиакопровод. Может быть, то, что не решили «люди от газа», решат «люди от земли, которые чувствуют, чем живет страна, чувствуют, перед какими вызовами она стоит, и понимают, как решить задачи, которые перед Россией стоят».
