Последнее оправдание

Рубрики: [Фейсбук]  

Что касается абсолютно безумного закона — к счастью, пока еще не принятого, — о запрете на «публичную демонстрацию изображений нацистских преступников», то есть о запрете на фотографию Гитлера в книжке, если она обходится без обязательных идиотских примечаний в стиле “эта организация запрещена в России 18+ чур меня чур Минздрав предупреждает икота икота с Якова на всякого”, — то я думаю об этом вот что.

Есть такой психологический эффект: последнее оправдание. Сидит, например, человек в тюрьме. Давно сидит и за дело. Убивал, грабил, насиловал. Или, допустим, тяжело пьет и пропивает вещи. Вот-вот продаст квартиру доброму незнакомцу, встреченному у метро, и продаст недорого, всего за три литра. Но наш герой все про себя знает. И он знает, что его жизнь, мягко говоря, сложилась не так, как стоило бы ее складывать, и что виноват в этом он сам. Но, чтобы хоть чем-то уравновесить эту суровую реальность, он то и дело как бы вертит в голове какой-то важный сюжет из прошлого, который, как ему кажется, оправдывает, извиняет все то, что случилось чуть позже. Помогает противопоставить его бессмысленной, и даже совсем разрушительной жизни здесь и сейчас — что-то другое. У него, скажем, есть «мать-старушка, она помнит и ждет». Или «святой крестик на груди». Или даже «звание мастера спорта по плаванию». Ну хоть что-нибудь. И если его, нашего героя, чем-нибудь разозлить и обидеть, он, как и положено, «рванет рубаху» и ка-ак заорет: порву за крест! порву за маму! да ты хоть знаешь, кто я такой! я мастер спорта международного класса!

Конечно, свою настоящую мать он мог при этом давно потерять, об основах веры он не имеет ни малейшего представления, а в бассейне последний раз был лет тридцать назад — и с тех пор нырял в стакан. Но ведь эти предметы последнего оправдания — они нужны вовсе не для того, чтобы на самом деле как-то посвящать им свою жизнь. Их предназначение — чтобы ими трясли в приступе гнева или пьяного пафоса со слезами. А потом о них можно забыть — до следующего раза, когда хочется доказать, что я же ух! я щас как это, ну! ого-го! — а не просто алкоголик и уголовник. Вот, собственно, что такое эта наша «борьба с нацизмом».


Дмитрий Ольшанский


Оставьте комментарий



««« »»»