Часто говорят:
— Ну что вы там хотите интегрировать, с кем объединяться, где вы хотите вести свою политику, и уж тем более — наступать на кого-то, бороться с кем-то, когда у вас тут…
И дальше следует длинный список того, что у нас плохо.
Частично выдуманный, а частично — увы, реалистичный.
И можно растеряться в ответ.
Но не нужно.
Дело в том, что на свете есть вещи переменчивые, текучие, а есть — те, которые навсегда.
Так вот власти — меняются.
Даже я видел в России как минимум три совершенно разных режима, а формально — так и четыре, а если делить более мелко — и еще больше, а что уж говорить о тех, кто постарше.
Начальники уходят. Воры отваливают на пенсию. Злодеи утрачивают демоническую силу. Войны кончаются. Пустые полки сменяются лощеными мегасторами, бандиты, палящие друг в друга на улицах что твои жмурки, — исчезают, и то ли еще будет.
А что приходит — и остается насовсем?
Две вещи — применительно к нынешним государствам.
Язык — когда вы научили ему детей, пусть даже насильно.
Ядерный зонтик — когда нашелся тот, кто раскроет его над вами.
Куда пришли филологи-националисты и военные из атомного клуба — туда уже нет смысла перезванивать, вам не ответят.
Именно поэтому последовательность должна быть такой: вы сначала любой ценой держитесь за то, чтобы в известном ряду земель, где живут наши люди и где творилась наша история, куда вложены наши деньги и где рождаются наши таланты, — сохранялись наш язык и наша бомба.
И не нужно стесняться такой странной пары — учебник русского и литературы и военная база. Родина работает именно так.
А уже потом — имея эти две карты на руках как неотменяемые — вы можете сколько угодно тасовать начальников и правила игры, махать плакатами, голосовать за Петрова или за Сидорова, копать канаву или строить высокотехнологическое НИИ, покупать козу, продавать козу, это уже неважно.
Главное — уже за вами.
Апокалиптически бесноватый Ленин случайно не отдал Белгород, Курск и Таганрог под селянскую вспашку.
Нечеловечески жестокий Сталин случайно подарил нам Карелию, Сахалин и Калининград.
Пьяно распадающийся Ельцин случайно защитил Тирасполь, Сухум и Цхинвал.
Собственно и Крым заново возник в нашей жизни только из-за того, что некоторые глуповатые люди не догадались унизить себя переговорами, когда им сказали, что референдум назначен на май, а его смысл — вовсе не тот, что был обозначен чуть позже.
И такого в нашей истории — вагон и маленькая тележка.
Но все ужасы и даже нелепые, стыдные мелочи ушли, а люди и земли — вот они.
И можно что угодно менять, можно за что угодно бороться, можно раскладывать пасьянс так, этак, разэтак, консерваторы, хипстеры, роботы, а все потому, что у нас есть русский язык, спасибо Александру Сергеевичу, и еще бомба, спасибо Лаврентий Палычу.
А где есть чужой язык и чужая бомба, там уже извини-подвинься, заходите лет через пятьсот. Может быть.
Так что не надо бояться того, что у нас что-то неладно-нескладно.
Россия — она всегда какая-то не такая.
Но это не значит, что она не должна наступать.
