У мачехи была падчерица да родная
дочка; родная что ни сделает, за все ее гладят по головке да
приговаривают: “Умница!” А падчерица как ни угождает – ничем не
угодит, все не так, все худо; а надо правду сказать, девочка была
золото, в хороших руках она бы как сыр в масле купалась, а у мачехи
кажный день слезами умывалась. Что делать? Ветер хоть пошумит, да
затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется, все будет
придумывать да зубы чесать. И придумала мачеха падчерицу со двора
согнать:
- Вези, вези, старик, ее куда хочешь, чтобы мои глаза ее
не видали, чтобы мои уши об ней не слыхали; да не вози к родным в
теплую хату, а во чисто поле на трескун-мороз!
Старик затужил, заплакал; однако посадил дочку на сани,
хотел прикрыть попонкой – и то побоялся; повез бездомную во чисто
поле, свалил на сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой, чтоб глаза
не видали дочерниной смерти.
Осталась, бедненькая, трясется и тихонько молитву творит.
Приходит Мороз, попрыгивает, поскакивает, на красную девушку
поглядывает:
- Девушка, девушка, я Мороз красный нос!
- Добро пожаловать. Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу грешную.
Мороз хотел ее тукнуть и заморозить; но полюбились ему ее
умные речи, жаль стало! Бросил он ей шубу. Оделась она в шубу,
подожмала ножки, сидит.
Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает:
- Девушка, девушка, я Мороз красный нос!
- Добро пожаловать. Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу грешную.
Мороз пришел совсем не по душу, он принес красной девушке
сундук высокий да тяжелый, полный всякого приданого. Уселась она в
шубочке на сундучке, такая веселенькая, такая хорошенькая! Опять
пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку
поглядывает. Она его приветила, а он ей подарил платье, шитое и
серебром и золотом. Надела она и стала какая красавица, какая
нарядница! Сидит и песенки попевает.
А мачеха по ней поминки справляет; напекла блинов.
- Ступай, муж, вези хоронить свою дочь. Старик поехал. А собачка под столом:
- Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут!
- Молчи, дура! На блин, скажи: старухину дочь женихи возьмут, а стариковой одни косточки привезут!
Собачка съела блин да опять:
- Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут!
Старуха и блины давала, и била ее, а собачка все свое:
- Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не возьмут!
Скрипнули ворота, растворилися двери, несут сундук
высокий, тяжелый, идет падчерица – панья паньей сияет! Мачеха глянула -
и руки врозь!
- Старик, старик, запрягай других лошадей, вези мою дочь поскорей! Посади на то же поле, на то же место.
Повез старик на то же поле, посадил на то же место.
Пришел и Мороз красный нос, поглядел на свою гостью,
попрыгал-поскакал, а хороших речей не дождал; рассердился, хватил ее и
убил.
- Старик, ступай, мою дочь привези, лихих коней запряги, да саней не повали, да сундук не оброни! А собачка под столом:
- Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной в мешке косточки везут!
- Не ври! На пирог, скажи: старухину в злате, в серебре
везут! Растворились ворота, старуха выбежала встреть дочь, да вместо
ее обняла холодное тело. Заплакала, заголосила, да поздно!
