Полезно помнить, что, кроме коллективного Соловьева и Киселева, у нас есть точно такая же пропаганда с противоположного края, просто более распределенная, поскольку не сидит в телевизоре, а сидит в интернете и хорошем обществе.
И она усиленно забивает в головы следующий идейный гвоздь: свободные выборы и сменяемость власти ведут к благополучию и процветанию.
Жаль расстраивать тех, кто в это верит, но — вас обманывают.
Все устроено наоборот: это благополучие и процветание с большой вероятностью ведут к свободным выборам и сменяемости власти, зато наоборот это не работает, и если вы не слишком благополучны, то, сколько б вы не меняли президентов и премьер-министров, результат всегда один: разочарование, тлен и безысходность.
Это легко проверить.
Почти все богатые и счастливые — применительно к жизни обывателя, а не в смысле абстрактных цифр — страны, ну, кроме нескольких монархий Персидского залива, создавших удивительное исключение, — это демократические государства.
А если перевернуть?
И тут оказывается, что на свете есть много образцово демократических государств, где все регулярно меняется, а толку все равно никакого.
Почти вся Латинская Америка уже лет тридцать как простилась с военной диктатурой, но никому из них это не помогло стать Швейцарией или Финляндией.
Индия — свободная страна, никаких тебе вечных фюреров, дуче или генсеков, а только это по-прежнему Индия.
Потому что если у вас есть выборы, перевыборы, коалиции, отставки и постоянные перемены, но живете вы при этом в третьем мире, то ровно те же самые политические институты, которые вы вроде бы так удачно скопировали у Англии, Швеции и Новой Зеландии, дадут совершенно другой результат: хаос, вечную олигархическую драку, усталость и тайную мечту, чтобы уже пришел кто-нибудь, да и любой ценой ликвидировал этот беспорядок.
Но этого мало.
Дело в том, что хорошая, сытая, прочная демократия, конечно, лучше авторитаризма, но только хитрый, опытный, умеренно жесткий авторитаризм намного лучше, чем плохая демократия.
У нас есть простой и близкий нам пример.
Два наших соседа, одного из которых мы назовем мистер У., а другого — мистер Б.
Мистер Б. — который нам, заметим, вовсе не друг, — предпочитает авторитаризм, двадцать шесть лет на одном месте. Но при этом именно он умудрился спасти свою промышленность, свое сельское хозяйство, восстановить, пусть и несколько фантазийно, памятники архитектуры, закрыть страну от мигрантов, сделать ее весьма безопасной, успешно выдоить старшего брата на миллиарды кредитов и льгот, попутно внедрив брэнд собственного государства как символ чего-то качественного на рынке, почти европейского.
А вот у мистера У., напротив, имеется классическая плохая демократия. Что там происходило и происходит — мы знаем.
Нет, я не хочу сказать, что наш родной авторитаризм так же хорош, как мистер Б.
Такого счастья, увы, нам не дано.
И, разумеется, плохой, по-настоящему жестокий, идиотический и даже склонный к маниакальности авторитаризм, переходящий в большой тоталитарный культ, — еще намного хуже, чем самая слабая демократия. Уж лучше двадцать восемь олигархических правительств за год, чем один Иди Амин или Энвер Ходжа.
Но это не наш случай.
У нас имеется классический для нашей родины император Николай Павлович, он же и генсек Леонид Ильич.
Не слишком радостно, море проблем, но он уж точно умнее, сильнее, надежнее, чем плохой демократический строй.
А против хорошего — я ничего не имею.
Но никакие выборы нам его не организуют.
Только деньги.
Будем богатыми — будем свободными.
А от свободы без денег — упаси Бог.
