ЭКСПОЗИЦИЯ.
Не будьте бурбонами, довольно кукситься и цитировать сумрачную классику: “…но как посмотришь с холодным вниманьем вокруг…”.
Осень – благословенная пора, а настроение “хоть плачь, хоть смейся, все будет так, исхода нет” не конгениально осени, наипаче нынешней, с ее баснословными красками, способствующими полету в эмпиреи.
“Я – рациональный материалист, но, когда я говорю с мамой, я лютеранин”.
Как было сказано в хорошем сериале: “Каждый раз, когда ты смотришь порно, Бог убивает щенка”.
Всякий раз, когда вы ноете, что недовольны жизнью, она все равно проходит.
Важна каждая наносекунда.
Но я отчетливо сознаю, что в том, как я на голубом глазу выдаю все свои рассуждения за тонкие материи, есть что-то бесконечно раздражающее.
Но уж лучше так, чем без конца занудствовать.
Эмпирическим путем многажды доказано: чем жаднее живешь, тем счастливее.
Простите мне мое блаженное состояние.
СЕРИАЛЫ.
“ОСТАВЛЕННЫЕ”.
Одной своей приятельнице, которая относится ко мне не без адорации и безоглядно верит, барышне сверхчувствительной, я так и написал: не прикасайся к этому сериалу; неровен час, станут посещать мысли о суициде.
Здесь нет и намека на фразу.
Сериал по временам не просто страшный – жуткий: средь бела дня исчезают люди, просто исчезают – и все.
Оставшиеся, протагонисты, не знают, как жить дальше, ответа на главный вопрос, в воздухе разлита тревога, иные начинают сходить с ума.
ДЖАСТИН ТЕРУ – уже бывший Дженнифер Анистон, ЛИВ ТАЙЛЕР, но мне очень нравится ЭНИ БРЕННЕРМАН.
Эсхатологический триллер, где слова “будущее” и “покой” – антонимы.
Варианта “все решится само собой” в числе возможных решений не числится, и приходится, попутно проводя инвентаризацию и ревизию, самому решать, как быть дальше – горе горевать, обозлившись на весь белый свет, или просто ЖИТЬ, молясь за души сгинувших.
“ХЭП И ЛЕОНАРД”.
Речь об очень стильном тандеме витальных мазуриков, потатчиков и потворщиков друг дружке, благословенных разноцветных жуликах, две пробивные и продувные бестии все время попадают в передряги, но, как сказано выше, они настолько витальны, что оказываются всякий раз гораздо сильнее обстоятельств.
Два сезона – и я ни разу не пожалел, что смотрю на фасонистых и породистых парней с очевидной симпатией.
“ТАЙНЫЙ ГОРОД”.
Этому сериалу не суждено было стать козырным, но кто знает, может, такой претензии и не было.
Он про пробивную журналистку, однажды увидевшую, как полицейские извлекли из воды тело со вспоротым брюхом.
Сериал – австралийский, подкупает своей витальностью, журналистка оказывается правдорубом-ослушницей, ее пытаются запугать, ибо труп ведет к властным структурам, но укатать ее не могут, силы и стойкость ее неиссякаемы. Она сама кого хочешь доведет до кататонии.
Ей претит филистерство, и она – патриотка.
Не грандиозно, но смотреть можно.
“РИВЕР”.
Совсем недавно я фыркал по поводу того, как АЛЕКСАНДР СКАРСГАРД, почему-то считающийся в Голливуде идеальным исполнителем ролей сердцеедов-бонвиванов, испортил фильм “ВОЙНА ПРОТИВ ВСЕХ” (гораздо убедительнее он в роли мужа-садиста в сериале “БОЛЬШАЯ МАЛЕНЬКАЯ ЛОЖЬ”), как евойный папаша, СТЕЛЛАН СКАРСГАРД, блеснул в означенном сериале, где у него роль протагониста, сыщика с девиациями, умеющего, к собственному ужасу, общаться с призраками.
Убивают его напарницу, и Ривер места себе не находит.
Всю дорогу он ходит с выражением лица “Мой мир уже кончен”, но все-таки справляется с квадратурой круга.
“ОРАНЖЕВЫЙ – ХИТ СЕЗОНА”.
Аж на ДЕВЯТОЙ серии я стал сочувствовать этим бабенкам в каменном мешке с его крайне эластичными представлениями о морали.
До означенной серии меня раздражала исполнительница главной роли, причем донельзя, до чрезвычайности.
Надо выждать, всмотреться в героинь, каждая из которых бьется за то, чтобы сохранить в себе хоть что-то человеческое.
Неровный, но светлый сериал.
ФИЛЬМЫ.
“ИШТАР”.
Если не считать приснопамятного шедевра “ТУТСИ”, ДАСТИН ХОФФМАН и комедия суть явления разных порядков (ну, еще можно вспомнить “ЗНАКОМСТВО С РОДИТЕЛЯМИ”).
Но посмотрите, что на пару с УОРРЕНОМ БИТТИ Хоффман вытворяет здесь: благословенный хохот от альфы до омеги.
“РИКИ И ФЛЭШ”.
Самоочевидно же, что любой фильм с МЭРИЛ СТРИП надо смотреть не обинуясь, ничтоже сумняшеся, без рекомендаций.
Она неизменно убедительна – на сей раз в роли рок-певицы, когда-то бросившей детей и укатившей на гастроли.
Уже один этот факт говорит о том, что протагонистка – далеко не безупречна в моральном смысле, но фильм дышит симпатией к ней.
“Дети и не должны любить тебя. Это ТЫ ДОЛЖНА их любить. Для этого они даны. Ты любишь своих детей?”.
Дочь Стрип в фильме играет взаправдашняя дочь МС – и, Боже, как же она некрасива.
“ИНОСТРАНЕЦ”.
ДЖЕКИ ЧАН И ПИРС БРОСНАН – тот еще тандемчик, только благообразный Броснан – лиходей.
Постаревший, но не сдавший Чан вгоняет в кататонический ступор.
А я ведь – не устаю хвастать – брал интервью у этого сгустка доброй силищи.
“ДЖЕЙН БЕРЕТ РУЖЬЕ”.
Я никогда не считал НАТАЛИ ПОРТМАН козырной актрисой, для меня в ее случае главное – то, что она не раздражает.
Портман уже приходилось стрелять, но роль пробивной и продувной бабы – не про нее роль, тем паче – роль продувной бестии; у нее для этого слишком благословенная внешность.
Фильм крепкий, без давящей дидактики, с отличными актерскими работами, а в финале так и вовсе козыряет пробивной витальностью.
КНИГА.
“БЕЛЛА”.
МАРИНА ЗАВАДА, ЮРИЙ КУЛИКОВ.
Из цикла “ВСТРЕЧИ ВОСЛЕД”.
“В природе острота
и нет уюта,
И хочется писать…”.
Саму Ахмадулину я читал и перечитываю для эстетического, на грани физиологического, наслаждения.
А мемуары эти надо читать, чтобы сверить часы, чтобы еще раз уяснить, что такое диалектика, чтобы не оказаться спринтером на стайерской дистанции.
Стихи Ахмадулиной – антидот от дьявольских времен, компас в мире, где все страдают синдромом бездушия; эти стихи будто сочатся выспренней, почти парфюмерной горечью.
МУЗЫКА.
ЛЕОНАРД КОЭН.
“ОLD IDЕАS”.
Вообще-то, я есмь человечище (или человечек?) со сверкающим взором, но даже на меня, гармоническое существо образцовой жизнерадостности, по временам нападает ипохондрия, и вот тут на помощь приходит светлой памяти Коэн.
Клянусь бессмертием его же души, таких душераздирающих авторов и исполнителей еще поискать.
Любить Коэна стало скорее общим местом, чем маркером вкусовой эксцентричности, но я-то всегда знал, что он – антидот от сплина.
Коэн создал для нас фигуру рефлексирующего доходяги, “доброго внутри”, отлив ее в типологическую формулу.
Он нашептывает свои эсхатологические тексты так вальяжно, будто у него в запасе вечность.
У него с этой вечностью свои отношения, Он пред Нею не пасовал, Она Его уважала: Он всегда был сам по себе, ни пава ни ворона, но у него всегда было золотое сердце маленького человека со своим негромким “Я” – негромким, но отчетливым.
ЭПИЛОГ.
“Все беды мира, широко говоря, – от незнания математики”.
Не знаю, кто это молвил, молвлено складно, но я дерзну не согласиться, ладно?
Внемлите многомилостивому Отарику, продувной бестии, боящегося только одной напасти – деморализующего страха утраты жажды жизни.
Вы можете не знать, что такое гекзаметр с пентаметром, но не интересоваться Бродским и новой ролью Шона Пенна, и новой песней Эроса Рамаццотти – так перемирия, мира, ладных отношений с ним не достичь, он будет неласков с тобой, тебе будет больно, ты будешь кукситься и глядеть сентябрем, поделом тебе.
Спору нет, на все на это нужно время, и я даже знаю, что вы скажете: вы скажете, что времени ведь нет, а я вам скажу, что его довольно всегда – было бы изволение.
Поглядите на меня, середина ноября, а я сияю, как Валера Меладзе, читающий мои sмs-ки.
