«Тихое место»: Молчание – золото

Нелегко отыскать талант в проектах Майкла Бэя. Что касается непосредственно его режиссёрских работ, то там этому препятствует огромное количество спецэффектов и взрывов, что является, однако, не единственной одержимостью Бэя. Американский постановщик страх как любит фильмы ужасов, правда снимать их сам либо не хочет, либо боится, либо банально не умеет – жанр всё-таки специфичный и требует особых навыков в построении повествования и атмосферы саспенса (гигантомания вроде приближения всеобщей гибели от мчащегося навстречу Земле огромного метеорита здесь не пройдёт). Зато Бэй не скупится на продюсирование хорроров: поначалу он будто бы поставил себе курс переснять всю проверенную временем классику, отчего последовали ремейки «Техасской резни бензопилой», «Ужаса Амитивилля», «Попутчика», «Пятницы 13» и «Кошмара на улице Вязов». Современная молодежь проглотила почти каждый из них, о чём свидетельствуют кассовые сборы, но вот качество фильмов оставляло желать лучшего, на что указывала крайне негативная критика.

Первым оригинальный продюсерским хоррором Бэя стал «Нерождённый» 2009 года, затем последовала до сих пор подающая признаки жизни серия «Судная ночь» и омерзительная «Доска дьявола», к которой в 2016 году Майк Флэнеган снял замечательный и очень стильный приквел, ставший первым общепринятым – как в кассовом, так и в критическом смысле – успехом Майкла Бэя как продюсера. Трудно сказать, стало ли это для него своеобразным звоночком, что нужно тщательнее отбирать будущие проекты, но решение профинансировать хоррор Джона Красински, сыгравшего главную роль в его военном боевике «13 часов», у которого до этого за плечами были лишь две невыразительные режиссёрские попытки и ряд незапоминающихся ролей, смотрится скорее как дружеское одолжение. Однако в итоге Красински удивил вообще всех, чьё «Тихое место» открыло его как интересного актёра и в большей степени как крайне талантливого режиссёра, подарив попутно фанатам жанра ужасов глоток свежего воздуха, а другу и коллеге Майкла Бэя – один из лучших проектов, с которым его имя когда-либо было связано.

С первых же кадров мы погружаемся в постапокалиптический мир, причём как именно наступил конец света – может быть, это был вирус, мутация, инопланетное вторжение – Красински рассказывать нам не собирается и правильно делает. Его фильм не об этом, он о семье Эбботов, живущей в американской глубинке и всеми силами пытающейся выжить в экстремальных условиях, в которых один неосторожный звук может повлечь за собой мгновенную смерть. Землю населили страшные и непонятные по своей природе существа огромных размеров, которые не видят, не ощущают запахи, не улавливают температурные изменения, но зато они всё слышат до малейшего скрежета в километре от себя и тут же атакуют источник звука. Глава семьи Ли (его исполнил на экране собственноручно Красински) кое-как адаптировался сам и приучил свою семью к безмолвной жизни – общаются они только языком жестов, перемещаются исключительно босиком по специально выложенной песком тропинке и не забывают о сигнальной системе, разработанной для экстренных случаев.

В прологе, который рассказывает о 89 дне после катастрофы, семья Эбботов – жена Эвелин (жена Красински в реальной жизни Эмили Блант), дочь Реган (от природы глухонемая актриса Милли Симмондс) и два сына – старший Маркус (Ноа Джуп) и младший Бо (Кейд Вудворд) – набирают продукты в заброшенном супермаркете. Родители и старшие дети уже поняли весь ужас сложившейся ситуации и что нужно быть исключительно осторожными, но вот младшему не по душе бесшумная дисциплина (впрочем, понятия «дети» и «дисциплина» априори несовместимы), ему не особо ясно, почему он не может включить игрушечный самолёт с громкими сиренами. Правда, скоро он поймёт почему, но будет уже слишком поздно…

Следующий временной скачок переносит историю на приблизительно 250 дней вперёд: Ли в подвале своего дома всё пытается отыскать слабые места чудищ и хоть кого-нибудь на всевозможных радиочастотах, в то время как Эвелин вместе с детьми подготавливает жильё к появлению на свет ещё одного представителя семейства Эбботов, обклеивая как можно плотнее стены бумагой для создания звукоизоляции. Да, Эвелин беременна, и этот факт заставляет зрителей гадать всё сильнее, как она собирается рожать без современной анестезии и не проронив ни единого звука во время родов. Мы понимаем, что самый ужас ещё только впереди.

Концептуальность – залог оригинальности. В особенности это касается хорроров, где нетривиальная задумка порой может перевесить жанровые клише или любые другие недочёты. «Тихое место» наводит на много ассоциаций: «И гаснет свет» (игра со светом/звуком), «Оно приходит ночью» (хроника выживания семьи в условия апокалипсиса), «Кловерфилд, 10» (саспенс в замкнутых пространствах), «1922» (вина за случившееся), «Не дыши» (эпизод проникновения в дом старика). Но Джону Красински удаётся при этом создать кое-что своё – во многом благодаря значительному акценту на семье и тому, что «Тихое место» ― это на 95% немое кино.

Красински демонстрирует детальную проработку быта семьи, и речь не только о безумно красивых дорожках из белого песка, но и о малейших деталях вроде открытых дверей (как результат горы листьев на пороге), бесшумному способу стирки и, конечно же, контейнера с кислородной трубкой для новорождённого. Семейные ценности – это именно то, что делает «Тихое место» уникальным хоррором. Джон как-то признался в одном из интервью, что момент, когда Эмили сама попросилась в его фильм, стал самым лестным комплиментом его творческой карьере. Блант по праву можно назвать главной звездой этого фильма, на долю её героини выпала тяжёлая судьба, которую благодаря стараниям актрисы нам удаётся прочувствовать предельно точно. Но всё же сила фильма не в индивидуальных сценах, а в общих: чувственный танец мужа и жены под музыку в наушнике (натуральность их отношений, приходящая на экран из реальной жизни, видна в каждом движении), натянутые отношения между отцом и дочерью, рыбалка отца и сына, наполненные страхом сцены брата и сестры и так далее.

За счёт такого акцента на семье и быте «Тихое место» ставит перед зрителем любопытный вопрос на обсуждение: возможно ли жить совершенно безопасной и даже нормальной жизнью в подобной ситуации, если бы вы могли каким-то образом ментально себя натренировать или эволюционировать на несколько поколений вперёд до такой степени, чтобы справляться без звука? Мог бы такой образ жизнь стать естественным, натуральным способом существования? Может ли человек изменить своим привычкам и выработать новые, способные защитить его от хищников? Джон Красински, возможно, сам того не подразумевая, снял уникальный хоррор, в котором на первый план выходят не монстры, а дарвинистские идеи.

Как понятно из названия, весь саспенс фильма зиждется на тишине. Чем дольше на экране она держится, тем страшнее и неуютнее становится сидеть в зале. Красински умело играет на контрастах – он настолько выдерживает напряжённую тишину, что внезапный звук, исходящий от какого-нибудь енота, подобен удару грома среди ясного неба. Да, конечно, в «Тихом месте» не обошлось без избитых жанровых приёмов – резкие скримеры порой всё-таки напоминают о том, что опыта в фильмах ужасов у Красински до этого не было. Но в основном саспенс картины отдаёт «старой школой»: большую часть фильма мы не видим монстров, но при этом постоянно ощущаем их присутствие, что вызывает у зрителя подкожное ощущение страха. Именно такой приём использовал Ридли Скотт в «Чужом», где самого ксеноморфа мы увидели не раньше второй половины фильма к моменту, когда все ногти уже были изгрызены.

Однако куда больше в «Тихом месте» прослеживается влияние культового био-хоррора «Челюсти». Все, кто смотрел фильм Стивена Спилберга, знают, что самым страшным элементом той картины была отнюдь не гигантская акула, а классический саундтрек Джона Уильямса (особенно вкупе с движением камеры, имитирующей приближение глубинного монстра). То, чего ты не видишь, намного страшнее того, что ты видишь. При отсутствии звуков и диалогов работа композитора автоматически выходит на первый план, и Марко Белтрами даёт разгуляться вашей фантазии по полной. Фильм умело играет со зрительскими ожиданиями (сцена с гвоздём ярчайший тому пример), во многом здесь заслуга и композитора, чья музыка порой настраивает на тревожный лад в относительно спокойных моментах или же подлавливает чуть успокоившегося зрителя на внезапном приступе страха – за счёт этого мы буквально попадаем на место героев фильма в ситуацию, когда нельзя терять бдительность ни на секунду.

Конечно, фильм далёко не идеальный, как того бы хотелось. Красински очевидно перебарщивает с сентиментальностью, линия с дочкой упирается в штыки (складывается такое ощущение, что на неё порой просто забивают, причём и папа, и мама), а чересчур пафосный конец слегка портит ощущения после просмотра. Кроме того, глядя на дотошность в создании окружающей обстановки, так или иначе, возникают чисто технические вопросы, например, как они смогли вырастить такое кукурузное поле, если уже больше года не могли использовать никакой техники, или же можно высказать претензии к сцене родов. Но всё это незначительно, поскольку «Тихое место» выглядит цельным и отлаженным произведением с умным сценарием, добротным саспенсом и грамотной постановкой.

Как итог, «Тихое место» ― это громкое заявление Джона Красински как чрезвычайно талантливого режиссёра, о существовании которого никто даже не догадывался. Его безумно оригинальный, концептуальный и отдающий дань уважения «старой школе» хоррор умеет удивлять и способен любого заставить понервничать, наблюдая за историей, в которой молчание, может быть, не золото, но единственный шанс выжить.