Снежная нежность

“Я не люблю мужчин. Я не люблю женщин. Я не люблю детей. Мне не нравятся люди. Этой планете я бы поставила ноль…” – так героиня Ренаты Литвиновой говорит в фильме “Три истории”. Порой я могу согласиться с ее словами. Особенно это касается мужчин… Они слишком сильно меня разочаровали. Разочарование было грандиозным, ибо разочарование обратно пропорционально очарованию, точнее, состоянию очарованности.

Манящий образ, нарисованный моей фантазией, разбивался очередным юношей, мальчиком, мужчиной, которого я встречала на своем пути. Каждый из них делал все от себя зависящее, чтобы разбить мою фантазию вдребезги. Поэтому я, наверное, не люблю мужчин. Но они мне НРАВЯТСЯ. И более того, некоторым из них удается пробуждать к ним светлые, еще оставшиеся в душей моей поруганной чувства. Такую животрепещущую роль сыграл в картине моей жизни юноша по имени Алекс.

Алекс был очень хорошим. Он выполнял мои чудовищные прихоти; терпеливо исполнял мои извращенческие капризы. Я вела себя как стервозная сучка (иногда), а он стелился передо мной покрывалом грез.

Алекс был подлинно искренен и добр. Он старался развеселить меня, печальную девушку, как мог. Однажды, например, чтобы порадовать меня, он брызнул кошке в глаза из газового баллончика. Кошка долго фыркала, Алекс долго смеялся.

Алекс был поразительно ласковым: будто мохнатый шмель, приземлялся в рыльцах моих цветов и жил в них, затая радость в своей мохнатой шубке.

“Возьми меня как награду за все!” – этой фразой из песни настоящей певицы Н.Медведевой можно выразить мое эмоциональное восприятие этого юноши. И я решила, что подарить ему себя на его день рождения – неплохая идея.

Судьба подбросила мне сюрпризик – милейшего мальчика, заставившего меня вновь поверить мужчинам. Ах! Алекс! Тебе, мой дорогуша, досталась дерзновенно-сладостная роль в моей жизни – принудить меня поверить в обломки, остатки сказочных красавцев. Ты – не принц, которого Ассоль ждала, но Гамлет, чье имя в душе своей лелеяла Офелия, безвинно утонувшая.

Алекс был пугающе мил, трогательно заботлив, перманентно улыбчив. Любезен. Вежлив. Не оставил одну в объятиях унитаза, когда меня рвало после слишком уж бурного празднования его дня рождения. Он стоял, смотрел, говорил: “Ну ничего! Ну с кем не бывает! Ну не надо было Лизкин коктейль пить!” Отравленной ядом жизни когда-то скромной девушке было стыдно – я говорила беспрестанно: “Прости меня! Прости!” и жалась головой к его ширинке, будто там жила его душа.

“Давай просто полежим?” – спросила я своего патологически хорошего ласкунчика. “Давай!” – ответил он. И мы просто лежали обнявшись – так приятно и спокойно стало от этих объятий, будто бы не было кризиса в стране, разрухи, неизлечимых болезней, депресняков, утраченных надежд, неизвестного завтра… Было только СЕЙЧАС, СЕГОДНЯ. Не было пугающего мира вокруг, не было его и во мне. Было лишь щемящее, трогательным шепотком сказанное: “Думай только о себе! Главное, чтобы тебе было хорошо!!!”

“Может быть, мужчина по сути своей не так уж и плох? И когда же наконец, Алекс, ты начнешь портиться?” – подумала я засыпая.

Это случилось через месяц, а может быть, через два – очарованность нежным мальчиком прошла. Алекс оказался таким же, как и остальные мои герои, – снежным, а не нежным в сердцевине своей.

И я в который раз повторяю глупо-задумчиво: “Я не люблю мужчин. Я не люблю…”

Анестезия ВОЛГИНА.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Ну что вам рассказать про “КИНОТАВР”?
Русское МУ-МУ против американского Макдональдса
Жизнеописание негодяев
Открытыми глазами Тома Круза
АФОНАРИЗМЫ
Песни и байки
Киркоров отдыхает


«««