Не успели затихнуть звуки великой битвы при Харрасменте, как оскорбились уже православные активисты

Не успели затихнуть звуки великой битвы при Харрасменте, где боевые амазонки побеждали депутата Слуцкого, не успела сойти на нет оскорбленность феминистических чувств, – как оскорбились уже православные активисты, и написали доносы во все органы на писательницу Лору Белоиван за ее шутливый рассказ про то, как Бог создал сову.
Могут возразить: очевидно же, что Лора Белоиван – одаренный автор и, вероятно, хороший человек, а депутат Слуцкий – эээ… гхм… (кстати, это ведь он посадил личный вертолет прямо в Лавру – не было ли в этом оскорбления? не было, потому что это другой “пакет оскорбленности”, а пакеты важно не перепутать).
Эх, милые.
Давайте просто вспомним, с чего начиналась история про религиозные чувства.
А начиналась она двадцать лет назад с акциониста Авдея Тер-Оганяна, который не рассказы писал, а иконы публично рубил топором, – а это, согласитесь, звучит агрессивно, и совсем не так мило.
Я хорошо помню кухонные споры того времени – и, стыдно вспомнить, мне тогда тоже казалось, что художника, который машет топором – пусть и не на Андрея Рублева, а на банальное Софрино – надо как-нибудь наказать.
Ну противный же тип, провокатор, и обращается к худшему – к образу насилия, к топору, отсылая каждого верующего человека к ассоциациям вроде погромов двадцатых-тридцатых годов. Наказать.
Так начался ад.
Он всегда так начинается: в качестве первой мишени выбирается человек, чьи мероприятия не вызывают у нас решительно никаких симпатий, и нам так легко, так комфортно поверить, что уж его-то – пора, надо, туды его в качель.
И так оно шло и шло по нарастающей, пока не пришло к покемонам, к постыдному цирку вокруг бездарной Матильды, к художнику Полисскому, который вымаливал прощение после того, как поджег в чистом поле похожую на храм самодельную конструкцию из палок, и вот теперь – к талантливой Лоре Белоиван.
Большой привет посылаю я себе в прошлое – наивному и возмущенному.
А еще я смотрю, как все те же самые люди, которые справедливо считают нелепой мерзостью преследование “за сову” хорошего человека – радостно одобряют преследование за “прикосновение внутренней стороной ладони” и “зайчутку” человека плохого.
Понятно же, что это совсем-совсем другое дело – когда “святым” провозглашается не икона, а, например, тело, закрытое брюками или юбкой.
Понятно же, что там было можно, а тут нельзя.
Эх, милые.
Не оскорбляйтесь.
Не прокладывайте дорогу ханжеству, цензуре и полицейщине.
Не открывайте двери в ад.