Дело ведь не в Свете Лободе, дело в том, что любой украинец, поющий и пляшущий в России, вызывает на Родине скрежет зубовный, и я, честно сказать, не вижу, почему он, скачущий и поющий в чужих пределах, изобижающий твои родные пределы, не должен этот скрежет вызывать.Эти люди – в том числе срывающие концерты “предателей”, как они сделали это с концертом Лободы в Одессе, – могут быть жестокими, но они точно не карикатурны, они есть воплощение идиомы “на войне как на войне”, они, при всем формальном варварстве, в своем праве.
Сама Лобода на эфир к Борису Корчевникову не приехала, и мне неведомо, насколько ей настоящей подходит девиз: “Сумею честь я отстоять, иль умереть со славой”; живет ли она после случившегося “в регистре трагедии”: угрозы ей, семье, маме, в конце концов, – это ж страшно.
Без экивоков и без излишней горячности: я не думаю, что манкировать эфирами федеральных значения и звучания после таких ЧП – это умный ход, соломоново решение.
То есть дензнаки тутошние, пока в твоей стране беда, и твои соотечественники, коих тьма тьмущая, в этой беде винят ту страну, чьи денежки ты обожаешь, – эти дензнаки принимаешь с дорогой душой, а на вопросы отвечать не хочешь?
Я один понимаю, среди вас, КАК это называется?
Вспоминая вопрос белоэмигранта из рассказа Тэффи: “Делать-то что?!” (“Ферто Ке?!”), можно и должно честно ответить: будь честна с собой и с людьми.
Я не настолько гнусный тип, чтобы ставить подножки Лободе и иже с ней: я категорическим образом за ее процветание.
Только не надо изображать жертв: случившийся инцидент вписывается в понятие “детерминизм”.
Света, которую я знаю давно, надо признать, преуспела в карикатурном воплощении архетипа девушки богемы, но вид барышни с мечущимся в поисках виноватого указующим перстом ей совсем не идет.
Рассказы про то, как их, украинских звезд, притесняют на малой родине, настолько невыносимы, что даже милы.
Поп-артисты суть большого размаха конъюнктурщики, и ничего удивительного, что и Лобода, и Лорак, и Дорн, и все остальные хотят славы, большей и большей, и алкают денег, больших и больших.
Все хотят и алкают.
Но тогда хотя бы признай это.
Мы – даже Дорн с Потапом и Настей – живем в эпоху торжествующего эгоцентризма, и кому какое дело, что кто-то кого-то убивает, лишь бы гром аплодисментов не стихал, а слух ласкал шелест купюр.
Но когда весь этот ужас закончится, ужас братоубийства, этим людям не поможет даже лампа с джинном, не поможет расчет на жалость, это все равно, что лечиться героином от алкоголизма.
Их спросят, с кем вы были, мастера культуры, а потом подарят томографию с лоботомией, не удовлетворившись претенциозной белибердой вместо ответов.
Потому что я знаю, ЧТО они будут отвечать, ибо я их учил изворотливости (а сам ей обучался у Достоевского).
Например, они скажут, что артист и политика суть категории несовместные, рак и щука, толпа и одиночество, боль и нирвана и прочие взаимоисключающие материи.
Но все это – пустое, “общее шарканье ног”.
Особенно в той части, где вам начнут петь про “искусство сближает народы”.
Этот идеализм простителен только Корчевникову, и то потому, что: у него высокие стандарты, он искренний, и я его люблю.
Националисты чаще всего, увы, придурки, и девушек обижать нельзя, но ведь Родина – тоже девушка, сестра, жена, мама, и ее обижать тем более нельзя, подло.
