«Наши умы, способности, таланты, трудолюбие и упорство были подчинены одной общей задаче. Чтобы все поклонники группы „КИНО“ смогли услышать „Атамана“…»
21 июня Виктору Цою – 55. Пять лет назад, к его юбилею Первый канал представил лучшую документальную работу о создателе культовой группы – «Цой — „Кино“». Предлагаем заметки шеф-редактора этой ленты Ирины Сокол, которые она подготовила для очередной книги «главного цоеведа страны» Виталия Калгина.
«Мы никогда и ни с кем его не обсуждали, не станем делать этого и сейчас…»
Даже теперь, спустя какое-то время после съемок фильма «Цой-КИНО», меня не покидает особое ощущение… Ощущение того, что я прикоснулась к чему-то особенному, экзистенциальному и штучному. Мурашки по коже по-прежнему пробегают на первых аккордах «Атамана»… Для себя я это назвала «синдромом причастности», и никогда ранее, как и никогда потом, я не ощущала подобного при работе над фильмом. Работать в качестве шеф-редактора фильма мне предложила Наталия Разлогова, мотивировав это тем, что «я не нарушу атмосферу „КИНО“». Смысл ее слов я поняла позже, когда познакомилась со всеми участниками процесса — членами группы, сыном Виктора Александром (который не только снялся в фильме, но и был его арт-директором и композитором) и режиссером-постановщиком картины Евгением Лисовским, сыном Наталии. За вычетом технического персонала все участники процесса оказались «свои»…
Еще до съемок мы договорились о том, что когда фильм выйдет в эфир, мы не станем его ни с кем обсуждать: ни со СМИ, ни с друзьями, ни с коллегами… Именно эту мысль Наталия сформулировала в эпиграфе к ленте: «Мы никогда и ни с кем его не обсуждали, не станем делать этого и сейчас…» И действительно, все собрались с одной лишь целью — чтобы те, кому Виктор Цой был близок и дорог, смогли услышать его песню «Атаман» в исполнении группы «КИНО». Этот эпиграф родился в самом конце постпродакшена, мы сомневались в его целесообразности, но потом все же решили заявить авторскую позицию: дело в том, что изначально предполагалось сделать фильм без закадровых комментариев, но в процессе монтажа стало очевидно, что они необходимы…
В процессе работы над фильмом заново встретились и вновь оказались рядом люди, которые были когда-то одной семьей, — Саша Цой, сын Виктора Цоя, и Женя Лисовский, сын Наталии Разлоговой. Последний раз они виделись мальчишками и так трогательно хихикали, когда обнаружили себя — Саша пятилетним, а Женя одиннадцатилетним — на кадрах домашнего видео, снятого на любительскую камеру. На даче в Прибалтике Юрий Каспарян, который тогда увлекался восточными единоборствами, демонстрировал мальчишкам спортивные приемы, а Цой снимал. И если ребята с той поры изрядно подросли, то Каспарян с годами не изменился ни капельки — та же сдержанность, сталь в голосе, спокойствие, уверенность и неспешность… Я помню, что все время ловила себя на мысли, что мы не просто делаем фильм о «КИНО», мы фактически становимся участниками, свидетелями истории, ведь ни один из «киношников» после гибели Виктора не давал интервью на эту тему… Все они хранили молчание, поскольку совершенно невозможно передать и описать их отношения и их музыку, они были не просто семьей — эти люди, без преувеличения, были родственными душами, бандой…
На старых кадрах хроники мы видели их всех — Виктора Цоя, Юрия Каспаряна, Георгия Гурьянова и Игоря Тихомирова — в самом начале истории группы «КИНО», когда эти молодые парни были еще вне истории: они писали свою музыку, исполняли ее и делали это совсем не ради чего-то и кого-то, а для себя, искренне наслаждаясь процессом и свободой. Именно свобода была бы основным словом, которое я бы произнесла в описании «КИНО».
«Как он эффектно вошел!»
Идея сделать фильм к юбилею Виктора принадлежала Наталии Разлоговой и Константину Эрнсту — они знакомы много лет и оба трепетно относятся к наследию «КИНО». Эрнст дал съемочной группе абсолютный карт-бланш. Кстати, я была свидетелем того, что генеральный директор Первого канала увидел фильм за три часа до эфира, когда уже ничего невозможно было бы поправить. Ни один из нас, отправляющихся тогда в Питер, точно не представлял себе, как все будет выглядеть по факту… Ведь жизнь развела героев фильма, и теперь предстояло восстановить затерянный мир «КИНО», а для этого нужно было заново познакомиться и найти общий язык. Большую роль в успехе картины сыграл режиссер фильма Евгений Лисовский. Увидев клуб Саши Цоя, он тут же оценил его эстетику и решил, какой будет основная, генеральная линия «рассказчика». Это он придумал снять ленту в форме диалога Цоя-младшего и Наталии, которая делится с ним своими воспоминаниями, открывая ему многое о его отце… Клуб будто бы был создан специально для такого разговора… И разговор в нем был настоящим, без дублей и подготовок. То был первый съемочный день, и, помню, все нервничали жутко, кроме Наташи и Саши, которые как-то странно привычно и как ни в чем не бывало углубились в свою беседу и будто даже не замечали трех камер, кучи осветительных приборов и снующих туда-сюда за их спинами ассистентов и редакторов…
Вымотались тогда все просто жутко, а мы с Наталией в промежутке между съемками еще поехали в питерское кафе «Дом Быта» — встретиться с Георгием Гурьяновым и поговорить с ним без камер. Как он эффектно вошел! Его появление было словно мощный взрыв какого-то неизвестного человечеству снаряда, такого яркого, необычного, но при этом странно гармоничного и не ослепляющего… Этот энерголуч невозможно было пропустить даже скучающему постороннему посетителю — красивый до безумия, с огромными голубыми глазами, с гордой прямой спиной, холеный и стильный, безумно обаятельный, в то же время скромный и какой-то трогательный… Его худоба еще сильнее подчеркивала присущую Георгию инопланетность… Они с Наташей обнялись как старые друзья и заказали по острому-острому том-яму, при этом щедро добавляя в суп соус табаско… Чуть позже я обратила внимание, что точно так же ест этот свой любимый суп и Саша Цой…
Вторым человеком, впечатлившим меня едва ли не больше, чем Гурьянов, стала мама Марьяны Цой, Инна Николаевна. Господи, думала я на протяжении трех часовых съемок у нее дома, дай здоровья и долголетия этой светлой, умной, обаятельной, потрясающей женщине! Нехорошо подчеркивать возраст дамы, но Марьяшиной маме, столько лет! И она вспоминала такие подробности, так артистично и юморно рассказывала о рок-н-ролльных временах, так живо шутила… Ее потом было сложно монтировать — очень непросто было выбрать самые яркие фрагменты ее интервью — все ее синхроны хотелось показать зрителю… Инна Николаевна, так мне тогда показалось, не просто наблюдала за процессом становления и развития «КИНО», она была участником этого процесса… И Виктору она была очень близка, но ни в коем случае даже и не упомянула об этом… Все было и так очевидно…
«Рассказать о происхождении «Атамана» не смог никто»
С «киношниками» не просто было работать. Каждый из них — человек с характером, не привыкший давать интервью и не любящий «съемки на камеру и всю эту показуху». Нам приходилось часто напоминать им, что все, что они делают, они делают ради юбилея Цоя и «Атамана». Поймите правильно, они не были капризными, отнюдь, просто это совершенно особенные люди, сейчас таких больше нет и сравнить их мне не с кем… Никогда за всю свою более чем десятилетнюю практику работы журналистом я таких не встречала. Особенные — вот, пожалуй, то слово, которым я описала бы их. Как только они, вместе с Наташей и Сашей, уселись за стол на берегу Невы, где мы записывали первое интервью, стало очевидно, что эти люди — родственные души: они понимали шутки друг друга с полуслова, перебивали друг друга и при этом не теряли линии повествования, переглядывались одним им понятными взглядами и смеялись над одним и тем же. Эта общность — энергетическая и, если угодно, душевная — сразу же бросалась в глаза тем, кто просто наблюдал за ними. Как интервьюируемых, их не нужно было даже направлять, задавать вопросы — это все было лишним, мы, по сути, просто включили камеры и оказались вовлечены в их воспоминания. «Киношники» никогда не давали интервью о Викторе, не давали они его и сейчас, они просто позволили нам поснимать их разговоры, поприсутствовать в своей реальности. Самое забавное заключалось в том, что никто из «киношников» не мог вспомнить, как и откуда взялась песня «Атаман»! Мнений было много: расхожую версию о том, что эту песню забраковали из-за схожести с творчеством «Алисы», они отвергли. Так или иначе, но точно вспомнить и рассказать о происхождении «Атамана» не смог никто…
…В день записи клипа мы долго не могли приступить к съемкам. Несколько часов выставляли свет и камеры. Записывали «Атамана» всего минут 20 — три или четыре дубля, но подготовка была изматывающей. Я очень переживала, чтобы герои «не перегорели», знаете, когда вся энергия выходит еще на этапе подготовки и человек просто сдувается на включенной камере. Георгий Гурьянов, мне казалось, нервничал… Профессионален и точен Тихомиров… Как всегда спокоен Каспарян… Саша Цой за стеклом наблюдает за происходящим… Я уселась на пол в углу студии и сидела там без наушников — настолько мне хотелось поймать эту атмосферу. И парни отыграли безупречно!.. В их же инженерке на стене мы обнаружили расписание записей в студии, где в датах 10–11 мая значилось «КИНО»… Это стало одним из первых кадров фильма… Мы сблизились во время съемок. Никогда не скажу «подружились», нет, но «киношники» перестали с недоверием и подозрительностью взирать на наши многочисленные кофры с аппаратурой, ослепляющий свет софитов, пропало опасение в их глазах. В какой-то из вечеров после съемок мы пошли на ужин в ресторан, не вспомню названия, на Конюшенной площади, известный такой в Питере ресторан. Его гости узнали участников нашей компании, включая Сашу Цоя, и менеджер в конце ужина подарила всем по скидочной карте. Она раздавала конверты, произнося вслух фамилии: «Каспарян, Гурьянов, Тихомиров… Цой…». Георгий сидел рядом со мной, и, наверное, только я услышала такой глубооокий вздох. Он тихо произнес: «Никогда не думал, что еще когда-то это услышу…» — и тут же улыбнулся своей неповторимой улыбкой!
Мне жутко интересно было познакомиться с Сашей Цоем — он представлялся мне совершенно иным. Надменным, что ли, гордым… Ведь по сути он — единственный наследник и имени и творчества отца, мальчик, к которому с самого детства приковано внимание и журналистов, и фанатов. Но этот красивый, высокий, худой и молчаливый парень оказался безмерно обаятельным и душевным, открытым с близкими людьми, и точно так же, если не больше, увлекшийся идеей создания фильма, как и все мы. Во время съемок Саша впервые увидел Гурьянова, и этот знаковый момент нам удалось включить в фильм. Я даже не знаю, кто из них волновался больше: их рукопожатие было историческим…
Монтаж фильма шел ускоренными темпами, мы совсем выбивались из сроков — много было чисто технических сложностей: навороченная графика, архивы, которые никто никогда не видел; многочасовые исходники Джоанны Стингрей, которые Саша раздобыл для фильма, домашнее видео, фотографии… Саша, как арт-директор картины, сам создавал графическое оформление, и даже музыкальное сопровождение к фильму мы писали отдельно — в студии музыканты на разных инструментах наигрывали мелодии «КИНО»… По телевизионным меркам времени у нас было катастрофически мало… Узнав о том, что дату эфира подняли по сетке на день раньше, наш монтажер Саша Архипов тихо сказал: «Это невозможно, фильм не выйдет в эфир»… И тогда все просто переехали в монтажку… Запаслись энергетиками, печеньем, кофе… Наталия облюбовала себе диванчик в монтажной, а Женя с Сашей и вовсе четыре дня не выходили из Телецентра! В какой-то момент мне стало просто страшно за их здоровье… За день до выхода фильма в эфир руководство попросило продемонстрировать черновой вариант картины музыкальному критику газеты «КоммерсантЪ». Тогда я не без удовольствия протестировала наше творение на первом и небеспристрастном зрителе с хорошим, надо сказать, музыкальным если не вкусом, то опытом точно… И это было как в том анекдоте — «наблюдение за наблюдающим в два раза дороже»: удовольствие я получила огромное! «Как вам это удалось???» — первое и единственное, что я услышала от него на титрах…
…И знаете, я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос… Наверное, сработало то самое, экзистенциальное… Наши умы, способности, таланты, трудолюбие и упорство были подчинены одной общей задаче… Чтобы все поклонники группы «КИНО» смогли услышать «Атамана»… И главное — парни из группы «КИНО» прониклись этой идеей! Это они, по сути, сделали невозможное, это им удалось вернуть Цоя в его исторический контекст — и фильм стал отличным подарком Виктору ко дню его рождения!
