Дивные дела творятся ныне в государстве Российском. Представьте себе, пару лет назад могло ли такое быть: посоветовал, допустим, премьер-министр, второе лицо в государстве, не проводить аукцион по продаже еще недавно государственной собственности (а фактически запретил), а его не послушали. Аукцион провели, а на премьер-министра или на рекомендации его наплевали. Представляете? Наверное, хотя все мы начиная с 1991 года упорно выдавливали из себя по каплям рабов и всякие там моральные ограничители, два года назад мы еще недодавили. А сегодня – пожалуйста, и представить, и провести, и наплевать можем. Правда, не все из нас на это способны, а лишь те, кто в равной степени связан с властью и с собственностью.
Действительно, даже сегодня, когда утрачены многие старые механизмы социальной регуляции и еще не обретены новые, далеко не каждый предприниматель сверхкрупного калибра может позволить себе так вызывающе проигнорировать прямую рекомендацию Виктора Черномырдина, как сделал это 4 августа Владимир Потанин. Впрочем, формально сделал это не он, а комиссия по проведению аукциона по продаже государственного пакета РАО “Норильский никель” – 38 проц. его акций, числившихся за государством.
О проблемах, связанных с этой продажей, “НВ” писал в предыдущем номере. Госпакет, после того, как федеральная власть не нашла в своих активах каких-то 170 млн. долларов, чтобы возвратить ОНЭКСИМбанку, выложившему эту сумму под залог государственной доли в РАО, перешел в июле в собственность банка. А тот, как и предсказывали специалисты, поторопился поскорее продать его… одной из своих дочерних структур. При этом условия аукциона были столь дискриминационными для остальных, не связанных с ОНЭКСИМом участников, что это вызвало возмущение единственного реального его конкурента – известной и влиятельной Trans World Group, которая предложила аукцион перенести и привести его условия в соответствие с принятыми в мире нормами.
Как это ни удивительно, не сговариваясь с TWG, с тем же предложением выступила и Генеральная прокуратура России. Юрий Скуратов, глава ее, обратился с письмом к Виктору Черномырдину и привел там многочисленные примеры нарушения организаторами аукциона российского законодательства. Однако, уже после того как последовала рекомендация премьер-министра, последовали комментарии юристов, что прямой запрет противоречил бы Гражданскому кодексу. А значит, аукцион можно проводить, а государство пусть отстаивает свои интересы и права в судебном порядке…
В итоге аукцион был проведен. Наверное, многим стыдно было наблюдать серьезных членов аукционной комиссии, которые с важным и значительным видом разыгрывали перед телекамерами и диктофонами плохо отрежиссированный и косноязычный по содержанию сюжет: вроде бы решали – проводить или не проводить аукцион, когда всем было известно, что вопрос о проведении предрешен; взвешивали шансы каждого из двух его участников, о которых было известно, что оба они – дочерние образования одного и того же ОНЭКСИМа; и отдавали предпочтение тому из них, который предложил несколько больше, хотя все представляли, насколько это “больше” ничтожно в сравнении с истинной ценой “Норильского никеля”… Иными словами, с соблюдением всех формальных атрибутов и при полной серьезности действующих лиц решался единственный вопрос – в правый или в левый карман господина Потанина упадет за бесценок один из самых совершенных и самых перспективных комбинатов цветной металлургии Российской Федерации.
У многих из свидетелей этого действа сложилось впечатление, что оно было вызовом не только премьер-министру, но и самому государству Российскому. Ибо был это еще один шаг в его разграблении, который не потрудились даже как следует замаскировать. Напротив, выпятили напоказ: за какие-то 300 с небольшим миллионов долларов (это если считать сюда и залог в 170 миллионов, который, по мнению экспертов, на деле из ОНЭКСИМа так никуда и не ушел) было отдано предприятие, минимальная цена которому – не менее 800 миллионов. А то и весь миллиард.
И все это проделано в пору, когда государство стремится обратить в деньги все, чтобы расплатиться по своим долгам с военными, энергетиками, шахтерами, пенсионерами, врачами и учителями. А долги-то эти, как известно, появились не без участия коммерческих банков – прежде всего так называемых уполномоченных, одним из которых был и ОНЭКСИМ…
Конечно, чтобы бросить столь дерзкий вызов и премьеру, и бюджетной политике правительства, нужно иметь за собой прочные тылы. Президент ОНЭКСИМа, говорят, такие тылы имеет. В числе его прочных личных связей называют и Анатолия Чубайса, и его коллегу, второго первого вице-премьера Бориса Немцова, и главу Госкомимущества Альфреда Коха. Их именами пробивает бывший правительственный чиновник, а ныне снова простой банкир Владимир Потанин самые невероятные свои проекты, противоречащие идеологии и целям современной правительственной экономической политики. И это не может не вызывать тревогу.
Ведь тройка Чубайс – Немцов – Кох, которой сегодня прикрыты ОНЭКСИМ и его президент, отвечает в правительстве за осуществление нынешнего этапа приватизации, когда ее главным инструментом являются специальные денежные аукционы, и наполнение поступлениями от этих аукционов доходных статей бюджета. И те послабления, которые систематически получает Владимир Потанин, не только бросают тень на правительственную политику, но и заставляют опасаться за всю программу получения средств от продажи госпакетов. Если позволили за бесценок отдать “Норильский никель”, где гарантии, что и другие, не менее перспективные и дорогостоящие предприятия не продадут с той же “эффективностью” и “прибыльностью”?!
Очень симптоматичны в этой связи колебания конъюнктуры вокруг одного из наиболее привлекательных госпакетов, которые будут выставлены на продажу в ближайшее время, – компании “Роснефть”. Еще недавно Альфред Кох с радостью объявлял, что за него Джордж Сорос готов отдать целый миллиард долларов. А Владимир Потанин со скорбью признавался, что хоть и привлекательна для него “Роснефть”, но денег на ее покупку у ОНЭКСИМа после покупки “Связьинвеста” не наберется. И вдруг какая резкая смена декораций – какие-то невыявленные источники из правительства заявляют Интерфаксу, что Сорос-де на словах от предложения своего отказался (источники в окружении Сороса почему-то это никак не подтверждают). И в тех же недрах правительства одновременно рождается план – госпакет целиком не продавать, разбить его на лоты, чтобы только тот, кто купил не менее 10 проц. акций, был бы допущен ко второму туру, где свою долю будет продавать сама компания. И там, мол, потенциальные покупатели должны добрать до блокирующего или контрольного – кто на сколько потянет…
На деле задумано неплохо. Но не вышло бы наоборот: миллиард от Сороса за госпакет целиком будет для бюджета потерян, а акции по лотам скупят за символические цены. И еще под это подведут какую-нибудь затейливую идеологию. Вроде той, какую придумали для продажи “Норильского никеля”: деньгами берем, мол, немного потому, что будем добирать инвестиционными обязательствами. А как у нас эти обязательства выполняют, известно. Тот же ОНЭКСИМ за год сумел уронить “Норильский никель” еще ниже, чем тот находился до него.
Наконец, никак не откажется банк и от камня за пазухой, который вот уже два года держит он против “Роснефти”. Несмотря на прямые призывы и обращения властей, контролируемая ОНЭКСИМбанком компания “СИДАНКО” не прекращает попыток бесплатно заполучить государственную собственность – находящееся в составе “Роснефти” ее дочернее предприятие АО “Пурнефтегаз”. А без него цена компании не будет так уж велика, и ее, наверное, можно будет скупить даже на то, что осталось после “Связьинвеста”…
Не хочется верить, что непомерные аппетиты одного банка и связи его президента с ключевыми фигурами правительства способны торпедировать хорошо продуманную и сбалансированную федеральную бюджетно-приватизационную программу. Но факты, увы, вещь упрямая. А они таковы, что деньги, которые могли бы помочь государству решать его проблемы, пока уходят в кассу ОНЭКСИМа. И чтобы хоть что-то здесь изменить, наверное, одних рекомендаций премьера мало. Нужно, чтобы дело приватизации перестало быть личной вотчиной узкого круга лиц, а стало делом всего правительства. И чтобы в этом деле был наведен государственный порядок.
Игорь ЕВДОКИМОВ.
