Мой майдан 91

25 лет – не комар чихнул. Отрезок в доброе поколение, и не мудрено, что некоторых участников тех событий подводит память. За свою ручаюсь – уж очень болезненным и долгим стало моё переобувание из ярого “защитника либеральных ценностей демократии” в государственника и не менее ярого консерватора-империалиста.
Идеологическую базу приведшую к переобуванию оставлю пока в покое, а вот о стартовых шкурных мотивациях моей тогдашней либерастии попробую порассуждать.
В двух словах про тот август. Где был, что делал.
Трудился линейным продюсером на фильме Дыховичного “Прорва”. Согласитесь, очень перспективный в те годы вид деятельности, с учётом того, что сама эта деятельность только-только формировалась и даже не была внесена в реестр профессий Минтруда. К этому добавлю, что карьерный мой взлёт был именно взлётом – в 84-м ещё мыкался по Москве без крыши над головой и всякими обманными путями пытался прописаться в столице по лимиту. К головокружительной карьере можно добавить и неожиданно обретённое материальное благополучие – социалистическая система хозяйствования оставляла пронырливым гражданам относительно не криминальные возможности обогащаться. Мимоходом, не отвлекаясь от обязанностей организатора кинопроизводства, наступил на “золотую жилу” – принялся спекулировать авиабилетами. Денег было – полные карманы. А ещё была любимая девушка. Даже две…
Чего, спрашивается, не хватало? Карьерный лифт, материальное благополучие, дивные перспективы, богатая на эмоции личная жизнь… Свобода передвижения? Так за десять дней до путча вернулся из второй поездки в Штаты… Донимала коммунистическая идеология? Да полно вам… по сравнению с нонешней либеральной пропагандой коммунистическая выглядела, как детская игра в крысу.
Каких перемен требовало моё сердце?
Геополитических, как выяснилось. Подспудно, но последовательно меня долго и настойчиво убеждали в том, что социализм с коммунизмом – отвратительно, что моя страна ничего кроме репрессий и прочих бед не принесла ни своим гражданам, ни остальному миру. В общественном бессознательном носилось про то, что вот придёт рынок разрешат кооперацию, перестанут запрещать и всё зацветёт пышным цветом, а на заборах рассядутся водоплавающие…
И вот, под “Лебединой озеро” запрещать перестали. Вернее, стали именно запрещать, но как-то очень неубедительно. И начался праздник непослушания. Дивный праздник в самоощущениях. Ещё 19 августа, (мы снимали в актовом зале МГУ) я припал к одной известной радиостанции и принялся сопереживать. Несколько раз прокатился по Крымскому, умчавшись с площадки. Ночь провёл у Белого дома. Там жгли костры, куда-то дружно записывались. Царила атмосфера “Зарницы” в пионерлагере. На следующий день снимали на ВДНХа и вытолкав туда группу, я включил на полную “Эхо” в своей машине, вокруг начали кучковаться сотрудники.
“Ты либо выключи радио и работай, либо…”, – недоговорил Иван, глядя, как группа зависает вокруг моей радиоточки.
“Не, Вань, вы тут оставайтесь и работайте, а я поеду защищать демократию!” – выспренне ответил я ему и умчался к БД. Там, движимые желанием перевернуть мир, люди массово записывались в сотни. Просто стоять в строю я не мог. Хотелось действия, поступка. Прорвался в приёмную Кобца (руководителя защиты БД), и предложил некому полковнику вооружить защитников предметами из мосфильмовской оружейки. Ничего, что оружие всё холощёное, ведь стрелять никто ни в кого не собирался. Происходящее казалось весёлым квестом (хотя такого слова ещё и не было).
Получив установку “вооружить”, отправился на родную студию вскрывать оружейку и подбивать примкнуть к восстанию генерального директора Мосфильма. У меня почти всё получилось. Во всяком случае, Досталь, руководивший тогда Мосфильмом, приехав с дачи включился в переговоры с БД, поддержав т.о. демократию.
За следующие двое суток я совершил ещё множество искренних, но глупых поступков, лез на рожон, с замиранием сердца ждал штурма и готовился умирать…
Всё происходящее мне памятно ныне до адреналиновых атк на нервную систему. Поэтому, когда случился майдан в Киеве, было изначально ясно – люди, которые скачут – не в себе. Истерика украинцев – один в один моё и всеобщее состояние в августе 91-го.
Объяснить им – к чему такие состояния приводят, бесполезно.
А приводит к тому, что рушится государство. А когда государство рушится – плохо всем. За исключением сотни-другой человек, которым тоже впоследствии хорошо не будет.
Пытался тут рассказать о своих мотивациях и не рассказал. Потому что внятных мотиваций не было… Ни мне, ни стране тот август не принёс ничего путного. Всё случившееся тогда, в 91-м и два года назад в Киеве – события предопределённые до неизбежности. Но неплохо их понимать и правильно оценивать.