В некотором царстве жил царь с царицей, и не было у
них детей. Сколько ни горевали, сколько знахарей ни звали – нет и нет у
них детей.
Раз приходит к ним бабушка-задворенка.
- Пустите, – говорит, – невода в море, выловится рыбка -
золотое перо. Сварите ее в семи водах, пусть царица поест, тогда и
понесет.
Царь велел сплести невода, спустить в море, выловить
рыбку – золотое перо. Рыбаки опустили невода в синее море – в первый
раз ничего не попалось; опустили в другой раз – опять ничего не
попалось; опустили в третий раз и выловили рыбку – золотое перо.
Взяли ее и принесли к царю. Он наградил рыбаков и
приказал рыбку отнести в поварню, сварить в семи водах и подать
царице. Повара рыбку вычистили, вымыли, сварили, а помои на двор
выплеснули. Проходила мимо корова, помои полизала. Девка-чернавка
положила рыбку на блюдо – отнести царице – да дорогой оторвала золотое
перышко и попробовала. А царица рыбку съела.
И все три понесли в один день, в один час: корова,
девка-чернавка и царица. И разрешились они в одно время тремя
сыновьями: у царицы родился Иван-царевич, у девки-чернавки Иван -
девкин сын; и корова родила человека, назвали его Иван – коровий сын.
Ребята уродились в одно лицо, голос в голос, волос в
волос. Растут они не по дням, а по часам; как тесто на опаре
поднимается, так и они растут.
Долго ли, коротко ли, стало им годков по десяти. Стали
они с ребятами гулять, шутить шутки нехорошие. Какого парня возьмут за
руку – рука прочь, возьмут за голову – голова прочь. Стал добрый
народ на них жаловаться.
Вот Иван – коровий сын и говорит братьям:
- Чем нам у батюшки-царя жить, народ смущать, поедем лучше в чужие края.
Иван-царевич, Иван – девкин сын и Иван – коровий сын
пришли к царю и просят, чтобы велел он сковать им три железные палицы и
дал бы им благословеньице – ехать в чужие края, искать себе
поединщиков.
Царь приказал сковать три железные палицы. Кузнецы неделю
ковали, сделали три палицы; никто их за один конец приподнять не
может, а Иван-царевич, Иван – девкин сын и Иван – коровий сын их между
пальцами поворачивают, словно перо гусиное.
Вышли братья на широкий двор.
- Ну, братаны, – говорит Иван-царевич, – давайте силу
пробовать, кому быть набольшим. Кто выше палицу забросит, тот и
больший брат.
- Ладно, бросай ты первый.
Иван-царевич бросил, улетела палица высоко, едва видать,
через час только назад упала. После него бросил Иван – девкин сын,
улетела палица еще выше, совсем не видать, через два часа назад упала.
А Иван – коровий сын стал бросать палицу, улетела она за облако,
назад упала через три часа.
- Ну, Иван – коровий сын, быть тебе большим братом.
Оседлали братья коней, попросили у батюшки благословеньице и поехали в чистое поле – куда глаза глядят.
Ехали они по горам, по долам, по зеленым лугам, долго ли,
коротко ли, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, -
подъезжают они к реке Смородине. Через реку стоит калиновый мост, по
берегам кости человеческие валяются, по колено будет навалено.
Увидали братья избушку, вошли в нее – пустехонька, и
вздумали тут остановиться. Коней расседлали, сами поели, попили.
Пришло дело к вечеру, Иван – коровий сын говорит братьям:
- Давайте каждую ночь поочередно ходить в дозор, не будет ли кто проезжать по этому мосту.
Бросили жребий; в первую ночь досталось идти в дозор
Ивану-царевичу, во вторую ночь Ивану – девкину сыну, в третью Ивану -
коровьему сыну.
Иван-царевич обулся, оделся и пошел в дозор на реку
Смородину, на калиновый мост. Походил, походил, да и заснул. А Ивану -
коровьему сыну в избушке не спится, в головах подушечка вертится.
Встал он, обулся, оделся, взял палицу и пошел на мост. А там
Иван-царевич спит. Взял его Иван – коровий сын под плечи и снес под
мост, а сам стал караулить.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы
раскричались, мост загудел – выезжает чудо-юдо змей шестиглавый; под
ним конь споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади хорт
ощетинился.
Говорит им чудо-юдо:
- Что ты, волчья сыть, спотыкаешься? Ты, воронье перо, трепещешься? А ты, песья шерсть, ощетинилась? Слышите друга аль недруга?
- Слышим недруга.
- Врешь! Нет мне во всем свете ни спорщика, ни
наговорщика, есть один только Иван – коровий сын. Так его костей сюда и
ворон не занашивал, не только ему самому быть.
Тут Иван – коровий сын выскочил из-под моста:
- Я здесь!
Чудо-юдо его спрашивает:
- Зачем приехал, Иван – коровий сын? Сватать моих сестер али дочерей?
- Ох ты, чудо-юдо змей шестиглавый, в поле съезжаться – родней не считаться. Давай поспорим!
Вот они сошлись, поравнялись, жестоко ударились. Чуду-юду
не посчастливилось: Иван – коровий сын с одного размаху снес ему три
головы.
- Стой, Иван – коровий сын, дай мне роздыху.
- Нет тебе роздыху, чудо-юдо! По-нашему: бей да руби, себя не береги.
Тут они снова сошлись. Чудо-юдо ударил, вогнал Ивана -
коровьего сына по колена в сырую землю, а Иван – коровий сын ударил,
снес ему остальные три головы; туловище разрубил и в речку побросал, а
шесть голов сложил под калиновый мост. Сам вернулся в избушку и лег
спать.
Поутру возвращается Иван-царевич.
- Что, брат, не видал ли: кто ходил, кто ездил по калиновому мосту? – спрашивают братья.
- Никто, братцы, не ходил, не ездил. Мимо меня и муха не
пролетывала. На другую ночь пошел в дозор Иван – девкин сын. Походил,
походил, забрался в кусты и заснул.
А Ивану – коровьему сыну не спится, в головах подушечка
вертится. Как пошло время за полночь, он обулся, оделся, взял палицу,
вышел и стал под калиновый мост.
На реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались,
мост загудел – выезжает чудо-юдо змей девятиглавый. У коня дым из ушей
валит, из ноздрей пламя пышет.
Вдруг конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади хорт ощетинился.
- Что ты, волчья сыть, спотыкаешься? Ты, воронье перо, трепещешься? А ты, песья шерсть, ощетинилась? Слышите друга аль недруга?
- Слышим недруга. Не Иван ли здесь – коровий сын?
- Его костей сюда и ворон не занашивал, не только ему самому быть.
Тут Иван – коровий сын выскочил из-под моста:
- Врешь ты! Я здесь.
Чудо-юдо говорит ему.
- Зачем приехал? Сватать моих сестер али дочерей?
- Ох ты, чудо-юдо девятиглавое, в поле съезжаться – родней не считаться. Давай биться!
Вот они сошлись, поравнялись, жестоко ударились, кругом
земля простонала. Иван – коровий сын размахнулся палицей – три головы
чуду-юду, как кочки, снес: в другой раз размахнулся – еще три головы
снес. А чудо-юдо ударил – по пояс вогнал его в сырую землю.
Иван – коровий сын захватил земли горсть и бросил ему в
очи. Чудо-юдо схватился протирать глазища, Иван – коровий сын сбил ему
остальные головы, туловище рассек на части, покидал в реку Смородину,
а девять голов сложил под калиновый мост. Сам пошел в избушку и лег
спать.
Наутро возвращается Иван – девкин сын.
- Что, брат, не видал ли: кто ходил, кто ездил по калиновому мосту?
- Нет, братцы мило меня и муха не пролетывала и комар не
пропискивал. Иван – коровий сын повел братьев под калиновый мост,
показал змеевы головы и давай стыдить:
- Эх вы, богатыри! Где вам воевать – вам дома на печи лежать!
На третью ночь собирается Иван – коровий сын идти на
дозор. Воткнул он нож в стену, повесил на него белое полотенце, а под
ним на полу миску поставил.
- Я на страшный бой иду. А вы, братья, всю ночь не спите,
присматривайте, как будет с полотенца кровь течь: если половина миски
набежит – ладно дело, если полная миска набежит – все ничего, а если
через край польется – тогда спешите мне на помощь.
Вот стоит Иван – коровий сын под калиновым мостом; пошло
время за полночь. На реке воды взволновались, на дубах орлы
раскричались, мост загудел – выезжает чудо-юдо змей двенадцатиглавый. У
коня его дым из ушей валит, из ноздрей пламя пышет, из-под копыт
исколоть по копне летит.
Вдруг конь под ним споткнулся, на плече ворон встрепенулся, позади хорт ощетинился.
- Что ты, волчья сыть, спотыкаешься? Ты, воронье перо, трепещешься? А ты, песья шерсть, ощетинилась? Слышите друга аль недруга?
- Слышим недруга: здесь Иван – коровий сын.
- Врешь! Его костей сюда и ворон не занашивал.
- Ах ты, чудо-юдо двенадцатиглавое! – Иван – коровий сын
отозвался, из-под моста выскочил. – Ворон моих костей не занашивал, я
сам здесь погуливаю.
- Зачем пришел?
- Пришел на тебя, нечистая сила, поглядеть, твоей крепости испробовать.
- Так ты моих братьев убил? И меня думаешь победить? Я дуну только – от тебя и праху не останется.
- Я пришел с тобой не сказки сказывать, давай биться насмерть!
Иван – коровий сын размахнулся палицей, сбил чуду-юду три
головы. Чудо-юдо подхватил эти головы, чиркнул по ним огненным
пальцем – головы приросли, будто и с плеч не падали. Да в свой черед
ударил Ивана – коровьего сына и вбил его по колена в сырую землю.
Тут ему плохо пришлось.
- Стой, нечистая сила, дай мне роздыху!
Чудо-юдо дал ему роздыху. Иван – коровий сын снял правую
рукавицу и кинул в избушку. Рукавица двери-окна вышибла, а братья его
спят, ничего не слышат.
Иван – коровий сын размахнулся в другой раз, сильнее
прежнего, снес чуду-юду шесть голов. Чудоюдо подхватил их, чиркнул
огненным пальцем – и опять все головы на местах; ударил в свой черед и
вбил Ивана – коровьего сына по пояс в сырую землю.
- Стой, нечистая сила, дай мне роздыху!
Иван – коровий сын снял левую рукавицу, кинул – рукавица крышу у избушки снесла, а братья все спят, ничего не слышат.
Размахнулся он палицей в третий раз, еще сильнее того, и
сбил чуду-юду девять голов. Чудо-юдо подхватил их, чиркнул огненным
пальцем – головы опять приросли; а Ивана – коровьего сына вбил на этот
раз по плечи в сырую землю.
- Стой, нечистая сила, дай мне третий раз роздыху!
Снял Иван – коровий сын шапку и кинул в избушку; от того удара избушка развалилась, вся по бревнам раскатилась.
Тут братья проснулись, глянули – все полотенце в крови, из миски кровь через край льется.
Испугались они, палицы взяли, поспешили на помочь
старшему брату. А он тем временем приловчился и отсек чуду-юду
огненный палец. Да вместе с братьями и давай сбивать ему головы…
Бились они день до вечера и одолели чудо-юдо змея двенадцатиглавого,
посшибали ему головы все до единой, туловище на части разрубили,
побросали в реку Смородину.
Утром ранешенько братья оседлали коней и поехали в путь-дорогу. Вдруг Иван – коровий сын говорит:
- Стой, рукавицы забыл! Поезжайте, братья, шажком, я вас скоро догоню.
Он отъехал от них, слез с коня, пустил его в зеленые
луга, сам обернулся воробушком и полетел через калиновый мост, через
реку Смородину к белокаменным палатам; сел у открытого окошка и
слушает.
А в палатах белокаменных сидела старая змеиха и три ее
снохи, чудо-юдовы жены, и говорили между собой, как бы им злодея Ивана
– коровьего сына с братьями погубить.
- Я напущу на них голод, – младшая сноха говорит, – а
сама обернусь яблоней с наливными яблоками. Они съедят по яблочку – их
на части разорвет.
Средняя сноха говорит:
- Я напущу на них жажду, сама обернусь колодцем, – пусть попробуют из меня выпить.
А старшая сноха:
- Я напущу на них сон, сама перекинусь мягкой постелью. Кто на меня ляжет – огнем сгорит.
А старая змеиха, чудо-юдова мать, говорит:
- Я обернусь свиньей, разину пасть от земли до неба, всех троих сожру.
Иван – коровий сын выслушал эти речи, полетел назад в
зеленые луга, ударился об землю и стал по-прежнему добрым молодцем.
Догнал братьев, и едут они дальше путем-дорогой. Ехали долго ли,
коротко ли, стал их мучить голод, а есть нечего. Глядят, у дороги
стоит яблоня, на ветвях – наливные яблоки. Иван-царевич и Иван -
девкин сын пустились было яблоки рвать, а Иван – коровий сын вперед их
заскакал и давай рубить яблоню крест-накрест, из нее только кровь
брызжет.
- Видите, братья, какая это яблоня!
Едут они дальше по степям, по лугам, а день все жарче,
терпения нет. Стала их мучить жажда. Вдруг видят – колодец, холодный
ключ. Младшие братья кинулись к нему, а Иван – коровий сын вперед их
соскочил с коня и давай этот колодец рубить, только кровь брызжет.
- Видите, братья, какой это колодец!
Вдруг день затуманился, жара спала, и пить не хочется.
Поехали они дальше путем-дорогой. Настигает их темная ночь, стал их
одолевать сон – мочи нет. Видят они – избенка, свет в окошке; в
избенке стоит тесовая кровать, пуховая постель.
- Иван – коровий сын, давай здесь заночуем.
Он выскочил вперед братьев и давай рубить кровать вдоль и поперек, только кровь брызжет.
- Видели, братья, какая это пуховая постель!
Тут у них и сон прошел. Едут они дальше путем-дорогой и
слышат – за ними погоня; летит старая змеиха, разинула рот от земли до
неба. Иван – коровий сын видит, что им коротко приходится. Как
спастись? И бросил он ей в пасть три пуда соли. Змеиха сожрала, пить
захотела и побежала к синему морю.
Покуда она пила, братья далеко уехали; змеиха напилась и
опять кинулась за ними. Они припустили коней и наезжают в лесу на
кузницу. Иван – коровий сын с братьями зашел туда.
- Кузнецы, кузнецы, скуйте двенадцать прутьев железных да
накалите клещи докрасна. Прибежит большая свинья и скажет: “Отдайте
виноватого”. А вы ей говорите: “Пролижи языком двенадцать железных
дверей да бери сама”.
Вдруг прибегает старая змеиха, обернулась большой свиньей и кричит:
- Кузнецы, кузнецы, отдайте виноватого!
Кузнецы ей ответили, как научил их Иван – коровий сын:
- Пролижи языком двенадцать железных дверей да бери сама.
Змеиха начала лизать железные двери, пролизала все
двенадцать дверей, язык просунула. Иван – коровий сын ухватил ее
калеными щипцами за язык, а братья начали бить ее железными прутьями,
пробили шкуру до костей. Убили змеиху, сожгли и пепел по ветру
развеяли.
И поехали Иван – коровий сын, Иван – девкин сын и
Иван-царевич домой. Стали жить да поживать, гулять да пировать. На том
пиру и я был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало. Тут меня
угощали: отняли лоханку от быка да налили молока. Я не пил, не ел,
вздумал упираться, стали со мной драться. Я надел колпак, стали в шею
толкать…
