Один мой знакомый, побывавший недавно на лесосеке, был потрясен картиной, не виданной со времен, почитай, войны: на сваленной сосне женщины обрубали сучья топором… “А что делать? – вздохнул директор леспромхоза. – Денег нет, даже чтобы с рабочими расплатиться, не то что на ремонт техники…”
Денег нет, денег нет – такое привычное заклинание!
Наш лесопромышленный комплекс, подсчитали специалисты, мог бы кормить каждого третьего россиянина, а он потихоньку скатывается в первобытное состояние.
Работать в лесу – как и на мебельной фабрике, и на целлюлозном комбинате – на допотопном оборудовании и тяжко, и невыгодно. Но наши лесопромышленники продолжают выжимать все из дедовских машин. Последнее серьезное обновление в ЛПК происходило во времена Хрущева. Сам видел на целлюлозно-бумажных комбинатах бумагоделательные машины (действующие!), сработанные еще в прошлом веке…
Чтобы переоснастить предприятия, составляющие “зеленый цех” страны, необходимо, как подсчитали специалисты, около 30 миллиардов долларов на протяжении ближайших 5 – 7 лет. Иначе Россия утратит статус великой лесной державы и будет поставлять на экспорт только самое дешевое сырье – круглый лес (а сучья на нем будут отрублены теми топорами!)
Инвестиций от государства ждать, похоже, нечего. Капиталовложения в лесную промышленность составляют 0,1 процента от общих по стране – при том, что объем ее производства составляет примерно 5 процентов валового национального продукта.
Одна надежда – на иностранцев. Многие из них готовы (в расчете на свой будущий профит, естественно!) вложить средства в российский ЛПК. Но поиском и привлечением зарубежных инвестиций надо заниматься. Специалисты должны работать как с Западом (отыскивать и “завлекать” инвесторов), так и с нашими предприятиями (помогать составлять бизнес-планы, переводить бухгалтерскую документацию на внятный иностранцам язык).
Раньше этим занимался Рослеспром (а также стремительно образованный и не менее стремительно спустя менее чем год ликвидированный Госкомлеспром). И поиск внешних инвесторов они вели достаточно успешно. Рослеспром подписал меморандум с американским Эксимбанком, согласно которому в течение нескольких лет российскому лесопромышленному комплексу будут выделены кредиты (на весьма льготных условиях) общим объемом до 5 миллиардов долларов. Первые средства по этому кредиту будут направлены “Соликамскбумпрому” и “Сахалинлеспрому”, а также на более чем двадцать проектов в лесозаготовках и деревообработке. Начались переговоры с МБРР о выделении кредитов на реструктуризацию отрасли (а потребность в них не меньше, чем у угольщиков, – ведь надо “закрывать” неперспективные лесные поселки, переселять и переобучать людей…) Ведутся переговоры с Эксимбанком Японии о кредитной линии…
Очень многое в техническом перевооружении лесопромышленного комплекса должен определять центр. Кто, кроме него, сможет, например, заинтересовать (или заставить) целлюлозно-бумажные предприятия менять технологию на более экологически чистую? Сейчас продукция ЦБП отбеливается с помощью опасных для здоровья хлора или хлороорганических соединений. Для того чтобы заменить технологию, лишь одному предприятию необходимы сотни миллионов долларов. Захотят ли они, предприятия, “очищаться” сами? И кто их сможет к этому подтолкнуть?
Вопросы непраздные. После ликвидации Госкомлеспрома в управлении лесопромышленным комплексом образовался некий вакуум. И судьба многомиллиардных западных кредитов для ЛПК (а также, пожалуй, судьба всей отрасли) будет во многом зависеть от того, кто им, лесопромышленным комплексом, будет заниматься. Если люди заинтересованные и неравнодушные – пожалуй, дело будет. Если нет… Если нет – тогда назад, к топору?
Сергей ПЕТРОВ,
инженер-лесохимик.
