ИСТИННАЯ ИСТОРИЯ ПРОФЕССОРА ЛЕБЕДИНСКОГО

Саша НИКОНОВ

Профессор Лебединский проснулся рано. За окном хмуро занимался серый питерский день. Северная Пальмира тяжко отходила от ночных кошмаров. Низкое свинцовое небо давило и угнетало. Профессор надел пенсне и шаркающей походкой подошел к окну. В дальний просвет между домами ему открывалась Нева и кусочек “Авроры”. Лебединский любил этот корабль. Ему казалось, что крейсеру и ему снятся одни и те же сны. Вернее, один и тот же сон.

Господи, как давно это было! Маленьким мальчиком профессор бежал по питерской улице в поисках хлеба и вдруг ткнулся головой в чей-то живот. Этот некто пребольно ухватил мальчонку за ухо.

– Куда бежишь, щенок?

– За хлебом, дядька.

– Ну-ну… А знаешь ли ты что-нибудь о пролетарской революции?

Тут только Лебединский поднял глаза. Сверху на него смотрел огромный рыжий мужик, рябой да одноглазый.

– Нет, дядька, не слышал, – признался мальчик.

– Еще услышишь, – пообещал мужик.

И он долго и страстно рассказывал мальчику о борьбе рабочих против мироедов, о несправедливости жизни, об угнетении и эксплуатации человека человеком. На всю жизнь запомнил маленький профессор тот разговор и мужика. И когда мужик ушел, мальчик оглянулся, ища кого-то, кто бы мог объяснить мальчику, кто этот удивительный мужик, перепахавший личность маленького Лебединского. Мимо как раз бежали солдат и матрос, стреляя на ходу.

– Стоять! – попросил мальчик защитников отечества. – С кем это я разговаривал?

– Здоровый, рыжий? – уточнил солдат, поправляя ружье.

– Ага, – кивнул малыш, утирая соплю.

– Дак это сам Ленин был.

Лебединский ахнул и чуть не сел на жопу.

– Как! Сам Ленин?! А я думал, что Ленин маленький, лысый да картавый.

– Миф, – отрезал солдат и насторожился. – А чего он с тобой болтал-то?

Но мальчик ничего не ответил, теперь у него была своя сердечная тайна, одна на двоих с великим Лениным. Ленин попросил его взорвать царский крейсер на рейде, мотивируя это тем, что то, что плохо для царизма, хорошо для пролетариата и нужно желать поражения своему отечеству, если оно не социалистическое.

…Маленький мальчик с гранатой, появившийся на следующий вечер на пристани, не привлек внимания матерых лодочников, промышлявших перевозками по акватории туда-сюда. Много тут болталось разного люда. Никто не удивился также, когда мальчонка попросил, не привлекая внимания, подвезти его в ночи к борту крейсера. Ну мало ли какие мысли в голове у мальчонки с гранатой в руке? Кряжистый лодочник только напружился и напыжился, изрыгая ругательства из натруженного горла, когда узнал, что мальчонке нечем платить. Наконец, вволю отругавшись, он сипло спросил:

– Чем платить будешь, паскудина, е… твою мать?

Мальчонка не ответил. Его душила злоба на этого тупого жлоба, который даже не удосужился смазать маслом уключину старой лодки, и теперь она скрипела, привлекая к себе внимание береговой охраны. Профессор Лебединский сжимал в маленьком потном кулачонке гранату, подаренную Лениным. Лодочник думает о грязных деньгах, вместо того чтобы думать о революции, о счастье всего народа! Если бы только он смог, если бы у него были силы, он ликвидировал бы этого прихвостня капитала в зародыше! Вот только где у него зародыш, у проклятого лодочника?

Стоп! До ведь он видел сегодня днем этого рыжего детину на рынке! Лодочник покупал мясо птицы и масло. Почему же он не смазал уключину маслом? Ведь масло у него было! Небось, все своим детям поганым скормил, мещанин проклятый. Ни грамма для революции не оставил, обывателишка, гнилой интеллигент, кровопийца, судовладелец, эксплуататор…

А потом было предательство. Дозорный на вышке засек подозрительного мальчика на скрипучей лодке, доложил по инстанции, их благородия выслали катер и не дали справедливым замыслам Ленина осуществиться. Более того, хлопая холеной, не знавшей мозолей ладонью по трудовой попе мальчика, офицер, отнявший у Лебединского подарок Ленина, кощунствовал, говоря такие слова: “Твой Ленин – говно. Ленин твой – полное говно”.

Этого предательства Лебединский лодочнику не простил. Позже, будучи уже молодым аспирантом молодой советской власти, Лебединский столкнулся на Невском с постаревшим лодочником нос к носу. Лодочник, шедший с рынка с мясом птицы и маслом, не узнал в рослом аспиранте того пацаненка, которого когда-то сдал царским властям. Но Лебединский-то его узнал! И проследил за лодочником до самого дома. И написал на него донос в ГПУ. И лодочник понес заслуженное наказание в виде 10 лет лишения свободы с последующим расстрелом и полным ущемлением в правах. Собаке – собачья смерть, рассудил Лебединский. А потом он стал профессором и о лодочнике больше не вспоминал…

А теперь старенький опытный профессор работал аналитиком одного московского политика, имя которого слишком известно, чтобы его произносить вслух.

Старик прошаркал к столу и занялся заказанной ему разработкой стратегического плана. Ему нужно было ни много ни мало разгадать главную тайну российской политики.

Лебединский дрожащей старческой рукой вывел в центре большого листа ватмана имя “Егор” и обвел его в кружочек. Немного подумав, он от “Егора” провел наверх линию к кружочку с надписью “Лигачев”. Затем такую же линию от “Егора” нарисовал вниз к кружочку “Гайдар”. От “Гайдара” неровная линия потянулась вправо к надписи “Гейдар”, а уже от нее к небольшому квадратику под названием “Алиев”. Так, уже что-то вырисовывается. Ну-ка, посмотрим еще раз. “Лигачев” – “Егор” – “Гайдар” – “Гейдар” – “Алиев”. Что ж, “Гейдар” – вполне допустимое для азербайджанского языка искажение фамилии “Гайдар”. Могло быть и хуже, Кавказ все-таки, своя специфика. И, кстати, Алиев когда-то работал в КГБ, что немаловажно. Так-так-так…

Егор – Алиев. Лигачев – Гайдар.

Да это же одно и то же лицо!!!

Профессор Лебединский вспотел от пришедшей в голову догадки, быстро скомкал лист ватмана, бросил его в стоящий под столом металлический таз для сжигания бумаг и чиркнул спичкой. Пламя нехотя ухватило край плотной бумаги и начало медленно, но верно пожирать схему. Профессор поудобнее перехватил клюку. После того как догорит, нужно будет тщательно перемешать пепел. Он сам читал в газете, что сейчас существуют методики восстановления написанного по сгоревшей бумаге, если она не разрушена механически, не превращена в пыль, в пепел.

Только в пепел! А пепел в унитаз. Чтоб никаких следов! Профессор понимал, что носитель такой тайны, какую прознал сейчас он, долго не проживет. А профессор хотел жить долго, хотя ему было уже 95 лет, хотя он был болен раком и за ним давно уже гонялась питерская мафия, которой он был должен около 20 тысяч долларов.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Господин Главный редактор!
Здравствуйте, уважаемые творцы газеты “Новый Взгляд”!
НИКОЛАЙ ТРУБАЧ ПОЯВЛЯЕТСЯ В МОМЕНТ ВСЕОБЩЕГО ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ИСТОЩЕНИЯ
ФЕДЯКИН ТРАТИТСЯ НА ВОЙСЕРЫ ДЛЯ ДРУЗЕЙ
НА КРЫЛЬЯХ ВЕСНЫ В МОСКВУ ВОРВУТСЯ GIPSY KINGS
У ЛИСЫ МАРИИ ПРЕСЛИ И ДЖОНА ТРАВОЛТЫ РОМАН?
СОВРЕМЕННАЯ ЭКОЛОГИЯ – НАДВИГАЮЩАЯСЯ СМЕРТЬ
ОБ ИСКУССТВЕ БЫТЬ МАНКУРТОМ
СЦЕНАРИЙ: СМЕРТЬ
ДЕТИ И ДЕНЬГИ
ЧЕТЫРЕ ТЕЗИСА ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ ПОЛИТИКОВ
ФРАЗОЧКИ
Нефтяные компании всерьез взялись за управление деньгами
БЕСПАМЯТНЫМ БЫТЬ СТЫДНО


««« »»»