Побелев, как полотно, Джон дрожащими руками расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, так как ему внезапно стало трудно дышать. А еще ему стало страшно. Страшно, как никогда. Несколько мгновений Джон сидел, тупо уставившись на листок бумаги у себя в руках, словно это был его смертный приговор. Пережив первое потрясение, Джон вытер холодный пот со лба и внимательно осмотрел конверт. И сделал интересное наблюдение: на конверте не было штемпеля отправителя, а был только штемпель получателя, датированный сегодняшним числом. Джон повторно прочитал письмо. К своему величайшему ужасу, он узнал почерк Катрин.
– Но этого не может быть! – громко вскрикнул Джон. – Не может быть! Это наваждение какое-то!
От сильного волнения он вскочил со своего стула и стал быстрыми шагами ходить по комнате взад – вперед. Но ноги моментально стали ватными, и Джон, схватив из бара бутылку виски, уселся обратно на свое место.
– Прямо мистика какая-то, – говорил Джон сам с собой, – дьявольщина! С каких это пор мертвецы стали воскресать, а?!
И словно пытаясь ответить на собственный вопрос, Джон схватился руками за голову.
– Надо мыслить логически, – попытался он взять себя в руки. – Если отбросить в сторону всякую чертовщину, то получается… ну, конечно же! – почти радостно закричал Джон. – Шантаж! Конечно же, это шантаж. Но только от этого не легче, – он весь как-то напрягся. – Если это шантаж, значит, кто-то видел, как я… убил ее. Но кто мог видеть, кто? – Джон сделал большой глоток прямо из бутылки. – Может быть, случайный прохожий? Скорее всего. Но тогда почему только сейчас, спустя два года?.. А не все ли равно, значит, у этого человека были на то свои причины, – быстро сказал сам себе Джон, боясь, что не найдет ответа на этот вопрос. – А почерк? – Он опять напрягся. – Этот тип наверняка обнаружил в кармане Катрин какую-нибудь бумажку, исписанную ее почерком, и, конечно же, подделал его, – успокоил себя Джон. – И что же мне теперь делать? Этот проходимец наверняка запросит денег. Хотя какие у него могут быть доказательства! А если есть?.. Тогда придется укокошить и его. Ведь он, скорее всего, собирается “снимать” с меня деньги не один раз. Как правило, их жадность только увеличивается в таких случаях. – Второй глоток виски был ничуть не меньше первого.
Катрин… Самая сильная и яркая любовь Джона. Это была необыкновенно красивая девушка с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами. Джон просто не верил своему счастью, когда Катрин сказала, что любит его. Он тоже любил ее до глубины души. Никого до нее Джон так сильно и страстно не любил. Он любил Катрин до безумия и был готов ради нее пожертвовать абсолютно всем, даже своей собственной жизнью. И она отвечала ему тем же. Тогда все было слишком хорошо, чтобы казаться правдой.
Эта любовная идиллия с Катрин продолжалась три года. После чего Джон начал постепенно охладевать к ней. Он стал замечать ее недостатки и удивлялся, почему же раньше не видел их. Его раздражало в ней все: голос, улыбка, взгляд, полный нежности, жесты. Странно и необъяснимо, но отношения между мужчиной и женщиной сбалансированы настолько тонко, что достаточно малейшего пустяка, о котором ты даже не подозреваешь, чтобы нарушить их. Один неосторожный поступок: неосторожное слово, некрасивый жест могут привести к тому, что страсть угаснет.
Все окончательно изменилось с появлением Эльзы. Джон сразу обратил на нее внимание, и она ему необычайно понравилась. Эльзе Джон тоже приглянулся, и вскоре у них завязался роман. Первое время Джон скрывал эту связь от Катрин. Но чем больше она его раздражала, тем менее скрытным он становился. Вскоре его бурный роман с Эльзой вообще перестал быть для Катрин тайной и происходил прямо у нее на глазах. Но к величайшему удивлению Джона, Катрин все ему прощала, так как безумно любила его. Джон понимал, что у влюбленных своя логика, но… “Но не до такой же степени!” – часто говорил себе он тогда.
Джона приводило просто в бешенство то, что Катрин ни одним словом не высказывала своего недовольства. Она вела себя безропотно и вообще так, словно ничего не происходило.
И как-то вечером, глядя на это безмятежное спокойствие, Джон наконец взорвался. Он велел Катрин выметаться вон из его дома, так как между ними все кончено. Но Катрин с достоинством посмотрела ему в глаза и твердо сказала:
– Я никуда не пойду, и между нами еще не все кончено. Во всяком случае, мои чувства к тебе остались прежними, несмотря ни на что. Так что придется тебе, дорогой, совмещать нас обеих, – ехидная улыбка впервые пробежала по губам Катрин.
Джон несколько оторопел от такого заявления, и ему ничего не оставалось, как смириться. Он понимал, что Катрин просто пытается отомстить ему таким образом за предательство. Он также прекрасно понимал, что выгонять ее – бесполезное занятие. Она все равно вернется. Как кошмарный сон, который вторгается к тебе без приглашения, и ты не знаешь, как от него избавиться. И что самое страшное, ты даже не знаешь, чем он закончится…
К тому же лишь одной Катрин было известно, что все свое состояние Джон нажил с помощью банковской махинации. Правда, она никогда еще не пыталась угрожать Джону шантажом, но он знал, что она отлично догадывается о его страхе. И этим она решила воспользоваться.
Чем дольше все это продолжалось, тем больше в тягость было встречаться Джону и Эльзе. Все их даже самые ерундовые и незначительные планы были омрачены фактом вторжения в них Катрин. От одного ее вида у Джона начинало колоть сердце, а в ногах появлялась слабость. Ее стойкое спокойствие все больше и больше сводило Джона с ума. Он даже силился понять: как же он мог любить Катрин все эти три года безудержной и страстной любовью? Но Джон также осознавал, что его нынешние отношения с Эльзой не идут ни в какое сравнение с его прежними бурными взаимоотношениями с Катрин. Но сердцу не прикажешь…
Через месяц всех этих душевных волнений, мучений и переживаний в его голове родился страшный план убить ее. Катрин уже настолько сильно раздражала и ужасала Джона, что эта мысль крепла в нем каждую минуту.
Чтобы привести задуманное в исполнение, Джону пришлось соврать Катрин о том, что он очень ошибался по отношению к ней. Он слезно просил прощения, заверил, что порвал все отношения с Эльзой, и предложил на следующий день устроить небольшую прогулку по окрестностям в знак примирения. Растроганная до слез Катрин с радостью согласилась на это предложение. А Джон обо всем побеспокоился заранее: отыскал подходящую поляну в лесной чаще, вырыл яму для трупа и заручился у Эльзы алиби, но не объясняя ей, что он собирается делать.
На спусковой крючок Джон нажимал без сожаления. Как только раздался выстрел, у него с души словно камень упал. И одновременно замертво упала Катрин.
Закопать тело оказалось делом трудоемким, но Джон управился за тридцать минут. Из этого леса он будто летел на крыльях свободы…
Весь рой этих воспоминаний проносился в голове у Джона сейчас, когда он приближался к месту своего преступления.
Вот и поляна. Луна находилась высоко и ярко освещала ее. А вот тот самый холмик… Джон подошел к нему ближе и внимательно осмотрел. Вроде никак не изменился, только оброс травой и цветами, теперь уже завядшими. Джон огляделся. Он явно ощущал чье-то невидимое присутствие, хотя поляна была пуста. Сверху сыпались желтые сухие листья, подгоняемые ветром.
Внезапно часы на руке Джона проиграли веселенькую мелодию. Полночь. Джон готов был встретиться с неизвестным шантажистом.
Вдруг Джон услышал за собой тихий женский голос, от которого у него пробежал мороз по коже:
– Я знала, что ты придешь, Джонни.
Джон стремительно развернулся и похолодел от ужаса. Перед ним стояла Катрин. Она была в той же самой одежде, что и два года назад, когда он застрелил ее. Даже на груди виднелось маленькое кровавое пятнышко – след его пули.
Сердце у Джона бешено застучало, а кровь прилила к вискам. Он захотел убежать с этого жуткого места, но ноги не слушались его. Он словно прирос к земле.
– Я понимаю, ты не рад своей малышке, – горько усмехнулась Катрин. Глаза ее были холодны и печальны, а лунный свет придавал ее лицу выражение мраморного величия.
Онемевший Джон начал понемногу приходить в себя. Наконец, набравшись смелости, он спросил, заикаясь от волнения и страха:
– Т-т-ты?
Катрин подошла ближе. Джон мог разглядеть каждую черточку ее лица. Казалось, что она совершенно не изменилась там… в могиле. Луна серебрила ее распущенные волосы, и Джону показалось, что они сами излучают какой-то таинственный свет. Катрин подняла правую руку и захотела дотронуться до щеки Джона, но он, как ошпаренный, отскочил назад.
– Боишься, – задумчиво произнесла она, – а кого же, интересно, ты собирался здесь встретить?
– Я думал, что меня шантажируют, – ответил Джон, – и не предполагал, что с… того света можно вернуться. Это что, конец света?
Катрин оставила его вопрос без ответа. Она молча и пристально разглядывала Джона, пока он говорил, а потом вдруг сказала:
– А знаешь, Джонни, ты постарел за эти два года и у тебя изменились глаза: в них появилась тоска. И к тому же ты плохо спишь…
– Да, и в этом виновата ты! – в отчаянии воскликнул Джон. – Зачем ты мучаешь меня?! Хотя, наверное, – он печально усмехнулся, – это глупый вопрос. Я, конечно же, заслуживаю этого.
– Я простила тебя, Джон, – громче обыкновенного сказала Катрин, – я всегда тебе все прощала. Ведь когда любишь, прощаешь все! Я простила тебе измену, я простила тебе мою… смерть, – Джон вздрогнул, а Катрин продолжала ледяным голосом, – но я никогда не прощу тебе одной вещи!
– Какой? – хрипло спросил Джон.
– Ты ушел от женщины, которая любила тебя, к женщине, которая пользовалась тобой. Ведь на самом деле Эльзе было глубоко наплевать на тебя! Ей нужны были только твои деньги. Ты обманул не меня, ты обманул себя.
– Неправда! – вскрикнул Джон. – Эльза любит меня, а я ее!
– Ну, ты хотя бы сам веришь в то, что сейчас сказал? – печальным и усталым голосом произнесла Катрин и сделала шаг вперед, ближе к собеседнику. Однако Джон тут же отступил назад, соблюдая безопасную, на его взгляд, дистанцию.
– Наверное, нет, – тихо ответил он и, словно раскаиваясь в своей неправоте, низко склонил голову. Он уже давно чувствовал какую-то отчужденность в своих отношениях с Эльзой.
– Неужели ты был счастлив эти два года? – спросила Катрин.
– Я… я не знаю. Иногда мне кажется, что я последнее дерьмо, а иногда кажется, что дерьмо – Эльза.
– Насчет последнего ты совершенно прав. И еще я вижу, что в тебе, наконец-то, пробудилась совесть. Скажи, ты жалеешь, что пришел сегодня сюда?
Немного помолчав, Джон твердо сказал:
– Да.
Катрин, казалось, была удивлена:
– Но почему?!
Вместо ответа, Джон вдруг быстро вытащил из кармана револьвер, направил его дулом себе в сердце и выстрелил. Однако Катрин успела ударить рукой по револьверу, и пуля прошла рядом с сердцем, не задев его. Джон рухнул на землю, истекая кровью. Все это произошло за каких-то несколько секунд.
Испуганная Катрин упала на колени и склонилась над Джоном.
– Прости меня, Джонни, прости! – чуть не плача, произнесла она и провела рукой по его щеке.
Словно забыв про смертельную рану, Джон с изумлением уставился на Катрин. Он почувствовал, что рука, которой она гладила его, была мягкой и теплой.
– Живая? – недоуменно прошептал Джон.
– Да, живая, – уже не сдерживая слез, сказала Катрин, – прости меня за весь этот маскарад, я глупо пошутила.
– Но как это может быть?
– Когда ты выстрелил в меня тогда, то попал мне в легкое. Я просто потеряла сознание от болевого шока. Не знаю, где я нашла силы выбраться из-под земли и добраться до шоссе. Наверное, сам дьявол захотел, чтоб я осталась жива. Два месяца я пролежала в госпитале, а когда поправилась, то обратилась за помощью к частному детективу. Он и его коллега день и ночь следили за тобой и Эльзой. Они неотступно следовали за вами повсюду. Я знала о тебе практически все. Я знала даже больше, чем ты сам. Да будет тебе известно, что Эльза сейчас, помимо тебя, встречается еще с двумя мужчинами. Причем один из них – твой друг.
Джон застонал от досады и сильной боли в груди. Его рука судорожно сжала рукоятку револьвера.
– Когда я решила тебе написать, – продолжала Катрин, – то не знала, что все так получится. – Она посмотрела в его глаза, полные печали, тоски и боли. – Я всегда любила тебя Джонни. Даже тогда, когда ты пытался убить меня. Я и сейчас люблю тебя.
Катрин низко склонилась над Джоном, прильнула к его пересохшим губам и замерла в сладостном поцелуе.
Внезапно раздался выстрел…
Они так и остались лежать на этой судьбоносной поляне, связанные уже вечным поцелуем. Словно любовь, которая не состоялась на этом свете, сделает их счастливыми там…
Василий КОЗЛОВ, 1994 год.
