…Господи, если Ты не уберег его, Женю, от кончины, хотя бы приими его в Царствие Свое, Господи, он был мне как брат, он был Светлый Человек, не отнесись равнодушно к моим слезам, к моей просьбе!
Я плакал всю неделю. Я помню его очень легким, очень смешливым человечком, он смеялся над собой чаще, чем кто-либо из нас – над ним, я уж не говорю – над собой; мы летели в Новосибирск с Андреем Державиным и, болтая в самолете, отгоняли от себя черные мысли, цитировали Женю – оказалось, он наговорил перлов на целую брошюру.
Выпили за него.
Все, кого я знаю – от Алибасова до Димы Федякина – все души в нем не чаяли. Это что-то значит: если столько не последних людей тебя любит.
Женя, я не был тебе другом, может, даже приятелем не был, но ты приехал ко мне на “ПартЗону” после моей беды и жестоко отчитал за то, что я не позвонил тебе, помощи не искал.
Женя, сегодня с утра светит солнце. Небо чистое, я все время плачу, меня достало чувство вины, ты так долго болел, я не знаю, за что тебе это все?! Я думаю о тебе, я люблю тебя по-братски, прости, земля тебе пусть будет пухом; твою фотографию я повесил над столом, кассеты выложил на стол, чтоб были под рукой; на фото ты улыбаешься, и я понимаю, что если с утра не будет солнышка, я не стану горевать: вместо солнышка будешь светить мне ты, Женя.
Прощай.
Отар КУШАНАШВИЛИ.
Фото Александра ВОЛОДИНА.
