Башмет, man in black

Рубрики: [Интервью]  [Музыка]  
Метки:

Башмет

Сегодняшнего моего собеседника проще всего представить, как музыканта, который статус своего инструмента приподнял до солирующего. Такой музыкант единственный в мире. И это Юрий Башмет.

«В магазине свадебной одежды нашли белые смокинги»

– Честно говоря, я собирался представить вас, как «человека в черном». Потому что я привык, что вы всегда в черном. И на сцене тоже. Или бывали исключения?

– Бывало, но очень редко. Это иногда входит в условие контракта. Например, летний фестиваль в Америке, часто нужен белый смокинг. Все оркестранты и дирижер должны быть в белом. И я помню, как много лет уже назад, мы с Максимом Венгеровым должны были играть Моцарта, концертную симфонию для скрипки и альта, и мы с ним носились в день концерта по городу и в конце концов в магазине свадебной одежды нашли белые смокинги.

– А с каких это пор такая привязанность к строгому черному цвету? Это еще со школьной поры, с ансамбля вокально-инструментального, в котором вы начинали?

– Ну, может быть это связано с одной из пластинок «Битлз», где они все в черном, по-моему, они переходили Abbey Road.

– Нет, Харрисон там как раз в синем, в джинсовом. У них зато был «Белый альбом», где они все в таком монохроме.

– Может быть.

– Я с Мацуевым как-то беседовал, он очень резко высказался в отношении Ванессы Мей. А мне собственно, нравится, что она популяризует классическую музыку.

– Я скорее ближе к вашему мнению. Денис мой друг и талантливейший человек, может быть я резко скажу, ну, понимаете, если идет речь о короткой мокрой юбке и ножках оголённых, то я и получше видел в жизни. А играть на электроскрипке, тоже есть люди, которые это делают лучше, чем она. Но она это все делает очень хорошо. И ура продюсеру, который объединил это, нашел такую Ванессу. И получился невероятный продукт.

И, допустим, объявляется Вивальди «Времена года», да. Ну, вот молодая пара, вчера они встретились, пошли кино посмотрели, сегодня на дискотеку. Или, вдруг афиша такая. «Времена года». Вот они посетили. Прошел год. И висит афиша «Времена года». Да, и какое-нибудь другое имя.

– Например, Всероссийский юношеский оркестр под управлением Юрия Башмета.

– Неважно. Но эта молодая пара уже знает, что есть такое произведение. Конечно, я предпочитаю не на электроскрипке слушать «Времена года». Так же, как любое произведение Баха лучше звучит в оригинале, чем на синтезаторе. Но и все-таки информация, заложенная гением, она пробьется даже через синтезатор.

– А вот насчет Ванессы Мей: очень многие и про вас, и про Спивакова утверждают, что у вас подача на самом деле попсовая. Ну, вот, допустим, говорят, Башмет выглядит, как рок-музыкант: в черном, битловская прическа. Это тоже, в общем, как бы элемент попсовости, в подаче? Я не про исполнение говорю, а про то, что называется словом «имидж».

– Вы знаете, мне близкие и друзья многие говорили, что пора постричься. А я рассказываю как встречался со Святославом Теофиловичем Рихтером. И он сказал мне: «Вообще я не люблю, когда мужчины носят длинные волосы. Но вам очень идет. Хотя длиннее уже не нужно».

«Во внуке вижу очень яркую артистичность»

– А вот Всероссийский юношеский оркестр под вашим руководством, попсовостью не грешит?

– Вот чем они грешат в свободное от нашей совместной деятельности время, я не знаю. Потому что это такой период в жизни любого человека, от 9 до 22 лет. И затем ротация. Поэтому это грустная нотка, иногда приходится расставаться. Вот сидел на первом пульте мальчик потрясающий из Ростова-на-Дону. И сейчас он уже не с нами.

– Из вашего родного города, да. А у вас строгий ценз?

– Да, 22 года. Но зато он сегодня солист ростовской филармонии, и мы с ним не потеряли связь. И будем вместе что-то еще делать. Но там таких, как он, много <…> Мы грубо говоря, объявляем войну войне. Потому что мы хотим, чтобы и сегодня, и завтра, и послезавтра, люди старались быть хорошими людьми. И тогда все общество будет хорошим. А приведите пример хоть одного произведения из классической музыки, которое призывает к войне.

– Вы знаете, поскольку Рихард Вагнер был любимцем Адольфа Гитлера, говорили, что вся музыка Вагнера способствует пробуждению каких-то агрессивных чувств. Вы же помните, в «Апокалипсисе» Копполы знаменитая вертолетная атака под «Полет валькирий» – гимн кровопролитию. Так что ассоциации какие-то могут быть и с классическими произведениями.

– Я с вами согласен. Но, поймите, есть военные песни – это другое. А мы сейчас о музыке говорим, есть реакция на уже происходящие события. Есть гении, которые предвосхищают трагедию. И, допустим, о том же Бетховене тоже, по-моему, чуть ли не Владимир Ильич Ленин говорил, что его музыка может одинаково возбудить какие-то воинствующие чувства, а так же и радостные эмоции. Потому что музыка будоражит, великая музыка. Но, если вы заговорили о Вагнере, то все равно это опять-таки не призыв.

Поэтому дети наши сегодня слушают музыку, а все они туда попадают по живому конкурсу, сами мы, я лично с моими коллегами, устраиваем конкурсы…

– Кастинги, так это называется?

– Но музыкальные. Да, понятно, что в том городе, где живет фанатично преданный своему делу музыкант, и преподает, там прекрасные школы. Допустим, Екатеринбург. Там потрясающая школа флейты. А где-то в Сибири прекрасные ударники. А где-то в Тольятти скрипачи. И это зависит всегда от человека.

– То есть он конкретного наставника?

– Да, да, вот можно учиться у одного педагога, с радостью посещать его уроки; потом педагог меняет место жительства, и ученик может просто оставить музыку.

– А почему возникла идея этого юношеского коллектива у вас? Что сподвигло? Кто посоветовал?

– Совета не было, сначала возникли такие, ну, как бы музыкальные образовательные центры. Сегодня их уже семь. И даже в Подмосковье есть – в городе Жуковском. А вообще и в Ростове, и в Ярославле, и теперь в Сочи, в Симферополе есть, в Хабаровске есть. Это музыкальные центры, образовательные, куда мы приглашаем педагогов (иностранцев, и наших). И это будоражит местное население.

То есть представьте себе, ребенок начинает готовиться к этому конкурсу. Прослушивание. Назначена через полгода дата. Специально у меня времени нет летать. Значит там, где у нас концерт, в этот день мы берем, как правило, два часа на посещение детского музыкального заведения. Это колледж, школа. Объявляется конкурс. Ребенок имеет цель. Родители стараются. Учителя стараются. Директор школы старается. Министерство культуры местное старается. Доходит до мэра и губернатора. Все стараются. И это, как форсаж, положительный форсаж.

– А вот я какой вижу упрек. Скажут, вот юношеский оркестр. А у Башмета самого, ну, понятно, Ксения Юрьевна стала пианистом, выступает; а сын-то Башмета не музыкант. Хотя умеет вроде бы, говорят, и на флейте и на скрипке играть. Почему так сложилось?

– Потому что так вообще жизнь складывается.

– Но это огорчение было для отца?

– Нет.

– То есть отец нормально совершенно воспринял?

– Нормально. Главное, что он очень хороший человек, красивый парень, достойный верный друг. И он ищет до сих пор себя, и уже во многом преуспевает. Очень мне помогает.

– Как экономист? Или, как сын?

– Но я уже даже не понимаю. Это, как самый близкий друг. Конечно, он мой сын, а я его отец. И само собой разумеется, что это главное. Но я уверен, что, поскольку он такой достойный человек, то жизнь у него сложится хорошо. Знаете, об этом говорил Вольтер. Что такое быть счастливым? Это быть садовником.

– Ну, а все-таки, вот читал в интервью Ксении Юрьевны, и она про внука вашего говорила, что он, возможно, будет музыкантом. Как вы считаете, будет он музыкантом? Есть сейчас уже в нем что-то?

– Я в нем вижу очень яркую артистичность, сценичность. И то, что он здорово двигается с точки зрения самой профессии. У него уже все прекрасно, поставлены руки. Играет хорошие интонации уже. То есть профессию он четко приобретает. Уже его хвалят.

– Но скрипка, не альт?

– Скрипка, да. Но дело в том, что это должно прийти в какой-то момент каждому человеку, когда душа запоет. И будет о чем петь. Мне моя мама рассказывала (сам не помню): она сказала, видишь, тебя все хвалят, пятерки, значит, ты лучший в школе, представляешь, ты поступишь и будешь играть в лучшем оркестре; и оказывается я ей ответил: «Нет, мама, я буду стоять и играть с лучшим оркестром».

– Да, то есть вы насчет дирижера?

– Насчет солиста. Но это мне мама рассказывала. Сам я не помню такую пафосную фразу.

«Я совершенно не принял Джимми Хендрикса»

– Я знаю, что на самом деле вы начинали в школьном ВИА гитаристом. Как назывался коллектив вы хотя бы помните или история не сохранила названия группы?

– Я помню коллективы, которые были вокруг нас, и мы иногда с ними сотрудничали. Там были «Лисы»; потом помню фамилии людей. Пивоваров, замечательный гитарист. Саша Балабан, прекрасный гитарист.

Это вообще был интересный момент. потому что для меня была гитара, а для мамы моей была скрипка. В целом музыкальная школа, да – ходил туда для мамы. А в то же время мне очень помогала музыкальная грамота. Потому что все вокруг талантливые люди. Но все были «слухачами», не знали, что такое ритм. И затем вдруг наступил вакуум, когда самая последняя запись «Битлз», а для молодежи (12, 13, 14, 15 лет, вот этот возраст) по непонятным причинам уже это не модно вдруг стало. А что делать дальше? Это было главное. И тут появился Джимми Хендрикс для нас. Которого я совершенно не принял, всей душой. Уже через много лет понял, в чем его талант.

И я прибавил то, что мы называем дудками. Три инструмента. И это пользовалось успехом, но без такой вот особой радости, что ли.

И это все равно имело смысл, поскольку моя мама запрещала мне работать, я вынужден был скрывать свой заработок. То есть я уходил якобы на чей-то день рождения или куда-то еще, на самом деле это было выступление за деньги.

Потом мне пришлось открыть правду. И мама прекрасно распорядилась этой суммой. В общем, преподаватели появились по гармонии, по сольфеджио. И они меня уже приготовили к вступительным экзаменам в Москве.

– И прекрасно подготовили к большому пути, к жизни, я считаю.

История не сохранила название первого коллектива Юрия Башмета, зато теперь все коллективы, которые создает Юрий Башмет, обречены на то, чтобы остаться в истории.

Фото: Айсель МАГОМЕДОВА.


Евгений Ю. Додолев

Владелец & издатель.

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Похолодание в аду
Зверополис: звериная утопия
«Милый Ханс, дорогой Петр»: Одержимость стеклом 
Баядера 2.0
Коротко
Случай в метро. Монолог одного вокалиста
Если не любовь
Дипломат Панайотов
Наталья Сенчукова: «Я почти ничего не замечала»
Главная роль главного героя
«Джейн берёт ружьё»: Натали Портман спасает мужчин


««« »»»